Иду в детскую областную библиотеку. Беру «Большую Советскую энциклопедию» — а там нет сведений о М.Я. Выгодском. На полке книгохранилища в разделе «математики» тоже ничего о нем нет. Как же так? Отправляюсь в областную универсальную научную библиотеку. Здесь нашла некоторые книги, написанные им — это уже хорошо, а биографических сведений опять нет. Больше всего мне повезло в научно-библиографическом отделе библиотеки Тульского государственного университета. Здесь мне очень помогла Т.А. Рассохина. Вместе с ней в книгохранилище я отыскала книги, которые помогли составить общее представление о математике Выгодском.
М.Я. Выгодский окончил Московский государственный университет, автор более 30 научных трудов, был одним из основателей советской историко-математической школы.
В дореволюционной России данным научным направлением занимался В.В. Бобынин.
В 1920 годы молодые математики М.Я. Выгодский и С.А. Яновская возродили эту науку. В 1930 годы на физико-математическом факультете Московского Университета возобновились лекции по истории математики. В 1933 в МГУ начал работу семинар по истории математики, которым руководили М.Я. Выгодский и С.А. Яновская.
Широк диапазон исследований Выгодского: математика древнего Вавилона, анализ структур «Начал» Евклида, история правила двух ложных положений, проблема математической строгости в XVIII веке. Много времени и сил отдавал Выгодский, особенно в последние годы жизни, преподаванию и составлению учебных руководств по математике. Об этом я прочитала в «Истории отечественной математики» (т.4, кн.2).
Не удовлетворившись тем, что нашла в книгах, я решила обратиться к людям. В Туле должны быть ученики и коллеги Выгодского. Ведь он преподавал с 1952 по 1960 в Тульском педагогическом институте, а с 1963 по 1965 — в Тульском горном институте (ныне государственном университете). Тем, кто тогда учился в институте или был молодым работником, сейчас должно быть 60-65 лет.
Свои поиски я начала с педагогического университета, обратилась к декану математического факультета, профессору, доктору физико-математических наук — Ашоту Енофовичу Устяну. Он посоветовал побывать на кафедре геометрии. Там я познакомилась с содержанием стенда, посвященного Выгодскому, уточнила, что он учился в гимназии в Баку, а в МГУ руководителем его аспирантской работы был академик О.Ю. Шмидт. Но найти людей, лично знавших Марка Яковлевича, мне здесь не удалось.
Помог мне в этом профессор ТГУ, доктор технических наук Виктор Леопольдович Баранов. Я смогла связаться с Александрой Ильиничной Курдюмовой, которая училась у Марка Яковлевича в педагогическом институте. В беседе с ней у меня стало появляться представление о Выгодском-Человеке: «Он был очень демократичным. Нам он читал дифференциальную геометрию. Лекции были очень интересными. Он разговаривал с нами как с равными, с уважением и с интересом. Умел мягко привести рассуждения к правильному результату. Марк Яковлевич был невысокого роста, скорее худощавый, чем полный, светлоглазый, улыбчивый. В эти годы Марк Яковлевич уже был пожилым человеком, жил в Туле без семьи, часто ездил в Москву. В те времена эти поездки были трудными, всю ночь приходилось проводить в дороге, конечно, это было для него тяжело».
Еще много интересного рассказала Надежда Сергеевна Орехова, учившаяся у Марка Яковлевича Выгодского в МГУ и уже в Тульском Педагогическом институте работавшая с ним. Она тоже подчеркнула его доброжелательное отношение к людям, интеллигентность.
Тамара Николаевна Белова рассказала мне, как он вел проверку знаний студентов. «Контрольную работу писали на листочках и не подписывали, он проверял, выставлял на них оценки, а каждый брал свой листок с проверенной работой. Я, получая четверки за контрольные, очень была довольна». Наверное, для себя он подводил какой-то итог, как студенты усвоили материал.
Основной областью научных интересов Выгодского была история математики. В Туле он преподавал геометрические дисциплины (аттестат профессора по кафедре геометрии утвержден решением ВАК от 27 июня 1942 года). По воспоминанию Надежды Сергеевны Ореховой: «Лекции Марк Яковлевич начинал нетрадиционно — приносил условия задачи (часто они были историческими), начинал выводить решение на доске, а мы, студенты, принимали в этом участие. Мы, девчонки 1-2 курсов, не боялись этого профессора, могли вступать с ним в математическую дискуссию». По воспоминаниям Тамары Николаевны Беловой, «он много рисовал на лекциях, у него были какие-то свои истории, которые помогали легче запоминать сложный материал, приемы быстрого и надежного запоминания».
Для Тулы значительно то, что Выгодский жил здесь. Он был вторым профессором, появившимся в Тульском пединституте. Об этом рассказала Надежда Сергеевна Орехова. Просматривая тульскую периодику 58 года, я прочитала, что в том году пединститут праздновал свое 20-летие. В статье Н. И.Шмаракова «Кузница педагогических кадров» подводились итоги работы, и было сказано, что «физико-математический факультет занял ведущее положение в институте». Я полагаю, что это связано с тем, что появились первые профессора, открылась аспирантура.
В том же 1958 году в пединституте состоялся ученый совет, посвященный 60-летию Выгодского. Приезжало много гостей, было много поздравительных телеграмм, например от Эдуарда Генриховича Поздняка. Об этом вспоминает Надежда Сергеевна Орехова. Юбилейный совет привлек внимание ученых к Туле. Я смею предположить, что при общении гостей и туляков возникало желание сотрудничать, а это давало новые возможности для развития. И все это потому, что здесь был Выгодский.
Выйдя на пенсию по возрасту, М.Я Выгодский работал в Туле над учебником «Аналитическая геометрия» для студентов-заочников технических вузов. В 1962 учебник был сдан в печать, а его автор поступил на работу на полставки профессором-консультантом в Тульский горный институт, выдержав конкурс. Это мне стало известно из личного дела М. Я. Выгодского, которое хранится в ТулГУ. (ознакомиться с делом по разрешению проректора ТулГУ С.Д. Фейгина помогли Г.В. Королькова и Л.В. Абрашина).
По воспоминанию В. М. Домрева, ученика Выгодского, Марк Яковлевич проверял качество своего учебника, работая со студентами-заочниками Тульского горного института. Подтверждение этому я нашла и в предисловии к учебнику «Аналитическая геометрия», написанному 20 марта 1962 г.: «Настоящее руководство составлено применительно к действующей программе по основному курсу высшей математики механико-машиностроительных технических учебных заведений и специально предназначено для студентов, обучающихся заочно. Поэтому уделено особое внимание примерам, поясняющим теоретические выводы, а зачастую и предваряющие последние… Автор будет крайне признателен за всякие, даже самые «мелкие» критические замечания; посылать их надо по адресу: Тула (обл.), … Марку Яковлевичу Выгодскому».
«Марк Яковлевич много трудился» — так вспоминают его ученики, это подтверждает его послужной список: 1923-1925 — преподаватель Коммунистического университета; 1925-1930 — преподаватель Института красной профессуры; 1929-1931 — доцент химфака Московского высшего технического училища, Московского химико-технологического училища; 1931-1941 — профессор Московского государственного университета; 1933-1935 (по совместительству) старший научный специалист института истории науки и техники АН СССР в г. Ленинграде; 1939-1941 — профессор Калининского госпединститута; 1941-1945 — профессор КазГУ; 1945-1947 — профессор Московского заочного института машиностроения;1952-1960 — профессор Тульского пединститута; 1963-1965 – там же профессор-консультант.
Кроме того М.Я Выгодский с 1932 по 1934 гг. был главным редактором Государственного технико-теоретического издательства, в 1932-33 гг. избирался вице-президентом Московского математического общества, с 1934 по1956 год входил в состав президиума Всесоюзной математической ассоциации.
Марк Яковлевич знал много иностранных языков. В личном деле на вопрос анкеты «Какими иностранными языками и языками народов СССР владеете?», профессор отвечает: «Читаю и могу общаться на немецком, французском, читаю свободно по-английски, на итальянском, на латыни, читаю со словарем по-гречески, по-арабски, по-азербайджански, по-казахски». Значимость владения языками М.Я.Выгодским оценил А.П. Юшкевич: «Ценным вкладом в русскую научную литературу явился новый полный перевод «Начал» Евклида, сделанный Д.Д. Мордухай-Болтовским при участии М.Я. Выгодского и И.Н. Веселовского… Подробный обзор содержания евклидовых «Начал» дал М.Я. Выгодский».
Марк Яковлевич принимал активное участие в организации съездов математиков.
Он был полон творческих планов. Прервались они, конечно, неожиданно.
Врачи не разрешали Марку Яковлевичу ехать на юг, но он отправился в очередной отпуск в Пятигорск — город своей юности. Оттуда пришла телеграмма с просьбой выслать к поезду карету скорой помощи. С поезда он попал в больницу им. Семашко…
А потом из Москвы приехали жена — Татьяна Алексеевна и дочери — Елена и Нина. Прощание было в корпусе Механического института. В наследство педагогическому институту осталась личная библиотека Марка Яковлевича. (К сожалению, она сейчас не сохранилась в виде отдельной коллекции. Книги, ее составлявшие, рассеяны по фонду вузовской библиотеки).
Могила М.Я. Выгодского находится на Новодевичьем кладбище в Москве. На памятнике ученому выгравированы слова, которые часто повторял Марк Яковлевич: «Я не могу не думать о том, о чем думают мои ученики».
Он прожил сложную, драматичную, творчески богатую, интересную жизнь.
В апреле 1999 года состоялись вторые городские краеведческие чтения учащихся, где я представила доклад о М.Я.Выгодском, над подготовкой которого работала в 1998 году. Материал о нем мне помогали найти родственники и друзья, знакомые и незнакомые люди. Существенную помощь оказал Карл Семенович Цын, директор музея Нансена в Москве, организатор конкурса детских рисунков, посвященного жизни Ф.Нансена, в котором я принимала участие. При встрече в Москве Карл Семенович поинтересовался, чем я занята в настоящее время. Сообщение о моих поисках родственников М.Я. Выгодского, семья которого в 1953 году жила в Москве по названному мной адресу, Карл Семенович воспринял с живостью, он очень хорошо знает этот район Москвы. При том, что К.С. Цын ничего не обещал, через две недели он позвонил мне домой и сказал: «Ирочка, запишите, пожалуйста, телефон Нины Марковны Гуровой».
…Телефонный звонок в Москву меня ободрил. Вскоре Нина Марковна прислала письмо и заказную бандероль с интересными документами. Это были воспоминания Елены Марковны Выгодской — старшей сестры Нины Марковны. В письме Нина Марковна пишет: «Ирина! Прежде всего, хочу поблагодарить Вас за усилия в благородном деле. Мой отец был не только ученый, но и гражданин, да и просто добрый и хороший человек.
Вы задали мне вопросы и высказали пожелания, и я поехала на квартиру, где жила наша семья, чтобы поискать документы, оставшиеся от папы. Насчет книги «Галилей и инквизиция»: я нашла только газетную вырезку (шрифт очень мелкий) с разгромной статьей некого Максимова, написанной в «лучшем» разгромно-партийном стиле сталинских времен… Самой книги я не нашла и не знаю, сможет ли найти ее моя племянница, которая там живет. Должна сказать, что это — серьезная научная книга, я начинала ее читать в молодости, но не смогла «одолеть»… Я решила послать Вам бандеролью «Воспоминания» моей сестры, извините, что это черновик».
Бандероль, отправленная Ниной Марковной, пришла в июле 1999 года, когда краеведческие чтения были завершены, поэтому полученные материалы не могли быть опубликованы в моем докладе.
Я написала ответное письмо, поблагодарила Нину Марковну и послала ей брошюру «Краеведческие чтения» и воспоминания О.Г.Шатуновской, которая в школьные годы в Баку посещала тот же молодежный кружок, в каком был и Марк Выгодский. Вскоре из Москвы пришла еще одна бандероль. Спасибо Нине Марковне за щедрость и доверие! Она прислала уникальные материалы о своем дяде — Николае Яковлевиче Выгодском (младшем брате Марка Яковлевича) и, конечно, о своем отце. На листочках имеются пометки-комментарии Нины Марковны.
Вот строки из воспоминаний ученицы М.Я. Выгодского Аллы Васильевны Бочарниковой, которая пишет: «Я познакомилась с Марком Яковлевичем Выгодским в 1929 году в МВТУ, он у нас преподавал математику… Уроки математики проходили очень живо и весело, М.Я. умел ввернуть веселое словцо, рассказать по ходу занятия что-нибудь забавное и вместе с тем он умел быть очень требовательным, но опять-таки в очень мягкой, а иногда и насмешливой форме. М.Я. всячески поощрял инициативу и «новаторство» студентов в решении задач, обещая премию за интересное решение. Так я как-то получила от него в премию плитку шоколада, другой студент — учебник высшей математики Фихтенгольца и т.д. На его уроках царила на редкость дружеская и товарищеская обстановка, а в перерывах затевались интересные разговоры на разные темы, душой которых был Марк Яковлевич, который обнаруживал большие знания в самых различных отраслях, казалось, не было вопроса, в котором он не был бы осведомлен…».
Нина Марковна также прислала рецензию С.И. Вавилова на книгу М.Я. Выгодского «Галилей и инквизиция», письмо Марка Яковлевича к Н.И. Бухарину и некролог, написанный И.Я. Бронштейном, журнал «Успехи математических наук» за 1967 год.
В 1935 году в журнале «Социалистическая реконструкция и наука» (какое название!) академик С.И. Вавилов отмечает книгу М.Я. Выгодского «Галилей и инквизиция» как «первое серьезное исследование о Галилее, основанное на внимательном изучении главных опубликованных первоисточников. Вероятно, для очень многих читателей, в том числе и специалистов, физиков и астрономов, подлинный, живой Галилей, обрисованный в книге на основании достоверных документов, окажется в не малом противоречии с привычным легендарным образом». С.И. Вавилов пишет: «Традиционная удовлетворенность минимальным запасом сведений, притом нередко ошибочных, в области истории науки в случае Галилея особенно показательна. Надо надеяться, что появление русских переводов некоторых сочинений Галилея и книги М.Я. Выгодского рассеют, наконец, по крайней мере в нашей стране, гущу ошибочных легенд о важнейшем периоде в истории точных наук, начале ХII в.».
Мне очень хотелось познакомиться с содержанием книги «Галилей и инквизиция». К тому же первая критическая весьма недоброжелательная статья на эту книгу имела весьма неприятные последствия в судьбе математика. Кем был этот Максимов, обрушивший гнев на М.Я. Выгодского? Какое образование, какое отношение к науке, к математике имел он? Чем вызвана такая реакция на труд М.Я. Выгодского? Для меня это в настоящий момент остается загадкой.
Не смогла остановить неприятности, обрушившиеся на Марка Яковлевича, даже авторитетная рецензия академика С.И. Вавилова.
Однако, как отмечает А.В. Бочарникова: » М.Я. был высоко принципиальным человеком и борцом по природе». И он боролся «не только за себя, но за честь общего дела, против мракобесия и схоластики, за социалистическое творчество, против бюрократической ограниченности», — так писал сам Марк Яковлевич в письме к А.В. Бочарниковой в июле 1932 года.
Еще «одна из основных черт Марка Яковлевича — необыкновенно доброжелательное отношение к людям, особенно к молодежи. Его квартира всегда была полна его учениками, студентами, аспирантами, москвичами и иногородними. Некоторые из них жили у него, иногда подолгу», — вспоминает А.В. Бочарникова.
«В доме у нас часто бывали в гостях папины друзья, — подтверждает Елена Марковна, — «большинство это были математики, связанные с ним общей работой. За обедом шли непонятные мне разговоры об «индикатрисах касательных», «эвольвентах», о теореме Вейерштрасса и т.п. У папы было много друзей и знакомых, с которыми он поддерживал дружбу на протяжении всей своей жизни. Еще до войны помню Маркушевича Алексея Ивановича (в настоящий момент вице-президент Академии педагогических наук) (воспоминания 1975 года — И.Р.), Лурье Соломона Яковлевича (он мне очень нравился), Бронштейна Илью Николаевича, с которым папа работал в Бауманском училище и в издательстве на протяжении многих лет… Часто возникали споры… Предметом споров были не только чисто «математические» вопросы. Происхождение слов, понятий, исторические события и т.п. — во всех этих вопросах папа хорошо разбирался.
Еще в гимназии он изучал латинский, греческий и немецкий языки. Не знаю, как и когда он изучал французский и итальянский, а вот что он упорно занимался арабским языком — я очень хорошо помню. На дом приходил преподаватель арабского языка. Читали какую-то старинную толстую книгу. Меня папа тогда выучил говорить на арабском пословицу («даже хороший конь и тот спотыкается») и добивался, чтобы я правильно произносила. В то время он работал над книгой «Арифметика и алгебра в древнем мире» и ему нужен был арабский для того, чтобы читать в подлиннике необходимые материалы. Точно так же он работал раньше над материалами, связанными с Галилеем — читал литературу на итальянском языке. Пожалуй, я бы не сказала, что у него была очень хорошая память, ведь он часто забывал, куда положил ту или иную бумажку. Но у него были лингвистические способности и любовь к языкам, а прочное знание одних языков помогало легче овладевать другими. Во время войны, когда мы жили в Алма-Ате, он самостоятельно изучал казахский язык, хотя это и не требовалось непосредственно для его работы».
«Папа умел находить общий язык со всеми, в том числе с молодежью. Он умел рассказать интересное и в обществе, и просто поговорить по душам. Так с одним из Левиных (старший сын Марка Яковлевича – И.Р.) школьных товарищей — Юрой Пилосовым у папы сохранились дружеские отношения до конца жизни».
«В Алма-Ате у папы появились новые друзья математики — Саморуков Борис Николаевич (с которым папа поддерживал дружбу в течение всех последующих лет), проф. Персидский Константин Петрович (я училась и дружила с его сыновьями) и другие. Но особенно папа был близок с группой своих учеников, которые были способны и с которыми он занимался дополнительно. Это были Эдик Поздняк, Валя Рабинович, Лена Кологрив и Эдвин (фамилии его не помню, так как через полтора года он уехал из Алма-Аты и с ним связи не было). С этими четырьмя студентами папа регулярно занимался, причем в занятия входила не только сама математика, но и языки — он научил их читать математическую литературу по-итальянски и по-французски… За всю свою жизнь я не встречала никого, кто бы так много времени уделял своим ученикам и который бы был не просто педагог, а и человек, столь близкий к ним».
И в настоящее время актуальны слова И.Я. Бронштейна: «В своих книгах, в практическом преподавании, в многочисленных выступлениях он (М.Я.) вел страстную борьбу против формального преподавания, оторванного от практики, от жизни и от естественного мышления учащегося…».
Очень интересно читать воспоминания Елены Марковны Выгодской об отце, о близких, о том времени. Надеюсь когда-нибудь, с разрешения Нины Марковны, напечатать полностью воспоминания Елены Марковны о ее отце — Марке Яковлевиче Выгодском. И еще надеюсь найти его книгу о Галилее.
И.Редько
ЛИТЕРАТУРА
Труды М.Я.Выгодского:
Аналитическая геометрия.- М: Физматгиз, 1963.- 528 с.
Арифметика и алгебра в древнем мире.- 2-е изд., испр. и доп.- М: Наука, 1967.- 367 с.: ил.
Краткий учебник высшей математики: Пособ. для самообразования.- 2-е изд.- М.; Л.: Гостехиздат, 1947.- 479 с.
Справочник по высшей математике.- 13-е изд., стер.- М.: Издат. фирма «Физ.-мат. лит.», 1995.- 870 с.: чертежи.
Справочник по элементарной математике.- 27-е изд., испр.- М.: Наука, 1986.- 317 с.: ил.
Литература о нем:
Выгодский Марк Яковлевич // Бородин А.И., Бугай А.С. Выдающиеся математики: Биогр. слов.-справ.- Киев, 1987.- С.121.
Выгодский Марк Яковлевич // Тульский биографический словарь.- Тула, 1996.- Т.1.- С.120.
Выгодский Марк Яковлевич // Тула научная: Аналитико-информ. обзор. науч.-техн. сферы Тульской обл.- Тула, 1999.- С.214.
Редько И. Математик М.Я.Выгодский // Материалы и тез. докл. уч-ся Тулы на вторых гор. краеведч. чтениях, 20 апр. 1999 г.- Тула, 1999.- С.25-28.- Библиогр.: 8 назв.
Юшкевич А.П. История математики без границ /Юшкевич А.П., К.Фогель.- М: Янус-К, 1997.- 310 с.- Имен.указ: Выгодский М.Я. – С. 303.
