Признаюсь: предложение написать статью о нашем знаменитом туляке В. М. Невинном для альманаха «Тульский край. Памятные даты. 2009» воспринял неоднозначно. Я понимал, что рассказ о нем, конечно же, обязательно должен занять достойное место в таком издании, тем более, что блистательному актеру, удостоенному высочайшего звания народный артист СССР, в ноябре исполнится три четверти века. Но я разумел и то, как непросто это будет сделать на волне живого и широкого интереса (в том числе обывательского и с отметкой «зашкаливает») к личности выдающегося артиста в пору свалившейся на него страшной беды — в последнее время о Вячеславе Михайловиче опубликовано немало разного, в том числе и в тульской прессе… Но, с другой стороны (рассуждал я), вряд ли кто в Туле лучше меня сможет написать о нем: нашему знакомству и дружбе со Славой свыше 60 лет, и значит, живет в душе множество самых разных воспоминаний — от очень ранних и вплоть до недавних. Да и коллеги мы с ним по нашему творческому цеху — театру, причем с далеких и волнительных послевоенных лет. Вот как вспоминал об этом тридцать лет тому назад сам Невинный в газете «Молодой коммунар» (8/IV-78) в материале под символическим названием «Любовь — это память». Замечу, что этот придуманный им афоризм необыкновенно точно характеризует Невинного, замечательно доброго, внимательного к людям и тонкого человека. Журналист задал вроде бы довольно стандартный для интервью вопрос: «Самое сильное детское впечатление?», и последовал ответ, как говорится, «на загляденье»: «Впечатления детства все сильные. Я мог бы говорить о них целый вечер и счастлив, что это так. Они — мой актерский запас. Такое чувство, что стоит прикоснуться к любому тайнику памяти, и начнутся воспоминания. Можно ли забыть Тульский кремль?.. Все живо, все памятно, любая мелочь: и как на стадион «зайцами» пролезали, и как с соседом Игорем Москалевым (сейчас он главный режиссер Тульского кукольного театра) в сарае во дворе свой театр сделали. Сами писали пьесы, инсценировали рассказы, сами играли. И билеты «продавали» сами: не за деньги, конечно, но обязательно чтоб из окошечка кассы, с указанием ряда и места». Итак, истоки. Как и многие чистокровные туляки, появились мы с Невинным на свет Божий в одном и том же родильном доме на улице Революции, 4 (что, впрочем, не фокус — в 30-х годах прошлого века он был единственным в Туле). Любопытнее другое: мы и жили на Революции: он в доме 100, я — в 102, а тот «театральный» сарай значился во дворе дома под номером 108! Но и это не все: был и еще один дом на улице Революции — № 2, дорогой сердцу многих туляков самых разных поколений, — Дворец пионеров и школьников, где и начался для будущего народного артиста Советского Союза путь в профессиональное искусство. А пришли мы в драмкружок Дворца в 1946 году и сразу оказались участниками увлекательного открытия чарующего мира театра посредством самых разных ролей в спектаклях, где декорации и костюмы были настоящими, и священнодействовал там замечательный режиссер-педагог Анатолий Иванович Дмитриев. Начало наше — пушкинская «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях», затем последовали другие спектакли этого же жанра — актуальная для того времени «Сказка о правде» М. Алигер и классические «Снегурочка» россиянина А. Островского и «Кот в сапогах» француза Ш. Перро, где Кот Невинного по сюжету «слопал» моего Великана-людоеда. Было и много постановок по современным пьесам: в «Воробьевых горах» А. Симукова мы играли двух братьев, а в «Удивительном подарке» — дядю (я) и племянника (он). Житейские перемены послевоенных лет чуть отдалили нас: семья Невинных переезжает в Мясново, а я после окончания школы поступил в пединститут. В редкие посещения драмкружка Дворца пионеров видел Славу в нескольких ролях, в том числе в «Молодой гвардии» по роману А. Фадеева, где он был страстным и трепетным Олегом Кошевым. Окончив школу в 1954 году, Невинный поступал на актерский факультет института кинематографии (ВГИК), однако не был принят и стал артистом Тульского ТЮЗа. Наступает день премьеры спектакля «На улице Счастливой» Ю. Принцева, и сразу же — очень одобрительный отзыв в «Молодом коммунаре» о работе дебютанта: «Заслуга режиссера и артистов в том, что в спектакле много молодости, жизни, задора. Пьеса «построена» и «держится» главным образом на внутренней характеристике действующих лиц… Удачен образ Кузьмы Степикова, созданный В. Невинным. Это — первая роль молодого актера, и он хорошо справляется с нею. Кузьме Степикову отведено в пьесе не так уж много места, но В. Невинный нашел для него такие живые черточки, что зритель чувствует к нему горячую симпатию, и главное и душе этого паренька — стремление к знаниям, к труду. В игре В. Невинного радует свежесть и непосредственность, умение постоянно быть в контакте с партнерами». Последние слова в отзыве — признаемся! — радуют и удивляют: выходит, что молодой актер уже тогда владел важнейшим качеством существования актера на сцене — чувством общения с партнером. Сам Невинный позднее вспоминал с благодарностью свое начало: «Мой сезон в ТЮЗе без всякого преувеличения был для меня настоящей работой, потрясающе полезной в дальнейшем, потому что я потом окончил школу-студию МХАТа, стал артистом этого театра». Учился Слава в школе-студии при Московском Художественном Академическом театре им. М. Горького в классе народного артиста СССР В.Я. Станицына (его все видели в роли старого графа Ростова в кино-эпопее «Война и мир»). 1959 год стал особенно памятным: окончание учебы — и Невинный принят в труппу выдающегося в истории мировой культуры театра. Летом он приезжает к родителям в Тулу, приходит ко мне в гости в тот же дом 102 на улице Революции. Делимся новостями, я рассказываю, что поставил в драматической студии при нашем Тульском драмтеатре спектакль «Шестеро любимых», что мы показываем его на выездных площадках и что завтра эту комедию А. Арбузова будем играть … в тюрьме. Слава обрадовался: «Хочу посмотреть твой спектакль, да и интересно будет пообщаться с заключенными!..» И общался с молодыми ребятами в тюремных робах, рассказывал им анекдоты «с картинками», необыкновенно выразительно выявляя персонажей речью и жестом. Мелькнула мысль: «А он станет очень хорошим актером!» И это «станет» началось. Славе сразу здорово повезло: уже осенью того же 1959 года он появился на сцене МХАТа в спектакле по роману Г. Николаевой. «Битва в пути», который ставил его педагог Виктор Яковлевич Станицын. Так роль молодого инженера Сергея Сугробина открыла большой репертуарный список сыгранных им в дальнейшем во МХАТе ролей. Каждый опытный театрал (будь он служителем Мельпомены или фанатичным московским зрителем) наверняка скажет, что самое знаменитое сценическое создание Невинного — гоголевский Хлестаков. Да, это так. Но не каждый знает, что эту жемчужину русской драматургии Вячеслав Михайлович получил только через 7 лет работы (или пребывания) во МХАТе (!), потому что почти ничегошеньки не играл, хотя… В том самом интервью Невинный, уже в ранге народного артиста РСФСР, размышлял: «Сыграть хочется многое — все! Разве важно, ЧТО сыграть? Вероятно, важнее — КАК сыграть». Так он и поступал уже «на заре туманной (то бишь — театральной) юности». Готовили спектакль «Три толстяка» по повести Ю. Олеши, и была там роль Продавца ларов; так вот Слава, поначалу не занятый в этой постановке, буквально напросился на эту роль, но… нечаянно. Как-то заглянув на репетицию и увидя, как неуклюже обращался с надувным реквизитом артист, играющий Продавца шаров (он запутывался в нитях, цеплялся за все и всех, когда пытался унести со сцены огромную непослушную связку шаров), Слава не выдержал и громко сказал: «Да на шарах надо улетать, а не тащить их за кулису». — «Вот так придумал, — раздалось в ответ. — Да кто это сможет сделать?» — «Я!» — неожиданно выпалил Невинный. И сыграл блистательно, найдя в роли столько выразительных и ярких приспособлений (те самые «живые черточки»), что влюблял в свой персонаж всех зрителей — и детей, и взрослых. А когда воздушные шары постепенно поднимали его вверх, то начинались прямо-таки «цирковые трюки»: он держался за шнуры то двумя, то одной рукой, подтягивался, крутился, потешно дрыгал ногами, получая в ответ от зрителей заливистый смех, а когда улетал высоко, под колосники сцены, то раздавалась долго не смолкающая, бурная овация весело-шумящего зала. А ведь это была, как говорят в театре, роль «второго плана», чуть ли не эпизод. Вот так уже через полтора года работы в театре Невинный удивлял даже коллег не только своими придумками и мастерством, но и высокой физической подготовкой. Это же подтвердил и вышедший на экраны в 1962 году почти одновременно с этим спектаклем сюжетный, глубоко-драматический, но и спортивный фильм «Третий тайм», где Слава профессионально точно сыграл роль футболиста — были и обводки, и «финты», и результативные удары. И это — тоже «родом из детства», из родного города. Да, еще связывала нас, тульских мальчишек, «одна, но пламенная страсть» — мы до одурения и глубокой темноты гоняли потрепанный набивной мяч на небольшой площадке около школы № 3. А в школе той был тогда госпиталь, и из окон следили за нашей игрой и «болели» за нас раненые, горячо одобряя забитые голы. И сами мы тоже были заядлыми футбольными болельщиками: по привязанности к тульскому «Зениту» перелезали через забор или продирали колени в лазах нашего Кремля (стадион был там). А из-за московского «Динамо» (в него влюбил нас неистовый комментатор Всесоюзного радио Вадим Синявский во время трансляции победных матчей из Англии в ноябре 1945-го) мы, экономя на всем, собирали скромные копейки, выдаваемые родителями на разные «нужды» или на школьные завтраки, а, набрав, «закалывали» уроки и одним днем (точнее — в течение суток) ездили на матчи любимой нами «сине-белой» команды. И подобные «вояжи» (нередко с ночевкой на подоконниках Курского вокзала в Москве) продолжались не один год. Мне не забыть одну встречу в столице, когда Слава уже был актером МХАТа. Я, ни о чем не ведая, стал взахлеб хвалить динамовцев за яркую победу над «Спартаком» и вдруг услышал из уст моего потупившегося товарища признание с извинительной интонацией: «А я теперь «болею» за «красно-белых». И объяснил мне мой Славный «предатель», что он не мог не стать спартаковским болельщиком («весь МХАТ за него «болеет»!) и что «переманили» его в другой стан такие «народные», как Михаил Михайлович Яншин и Николай Николаевич Озеров! И с тех пор Слава — самый почетный «спартаковец», а потупленный взгляд и извинительная интонация — от его деликатной душевности и необыкновенной внимательности к людям с опасением нанести им ненароком обиду! Однако кинодебютом Невинного стал другой фильм — «Испытательный срок» (1960 год). Это была серьезная удача: картину снимали по замечательной повести Павла Нилина, а партнерами Невинного были опытные и превосходные артисты: Татьяна Лаврова и два Олега — Ефремов и Табаков. К моменту появления в репертуаре МХАТа комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» (декабрь 1966 года) фильмография Невинного насчитывала уже 12 картин (!), и в их числе работы с выдающимися кинорежиссерами и актерами: он снимался у С. Ростоцкого («На семи ветрах», с В. Тихоновым и Л. Лужиной), у А. Салтыкова («Председатель», с М. Ульяновым, Н. Мордюковой и И. Лапиковым), у Э. Рязанова («Берегись автомобиля», с А. Мироновым, И. Смоктуновским и А. Папановым). Назначению Невинного на роль Хлестакова предшествовали довольно долгие пробы артистов — постановщик спектакля главный режиссер МХАТа М. Н. Кедров все никак не мог сделать свой выбор, и тогда пришло дерзкое решение: «Я увидел Михаила Николаевича,— рассказывал мне Слава,— в актерском буфете; купил бутерброд и стакан чая и, набравшись смелости или нахальства, подсел к нему за стол и сказал, что давно мечтаю о Хлестакове, что перечитал почти всего Гоголя и многое о творчестве писателя,— потому попробуйте, мол, меня. Он с удивлением выслушал и, ничего не ответив, что-то буркнув, ушел. Два или три дня я ждал ответной реакции, предполагая и худшее — увольнение из театра за такую наглость. Хотя чего уж было трусить — к тому времени меня уже приглашали в другие театры, в том числе и в ставший модным и сверхпопулярным «Современник», где работали многие мои друзья,— в общем, «отходные позиции» были. А окончилось беспокойное ожидание доброй вестью — я прочел на доске объявлений о вызове на репетицию «Ревизора». Дождался-таки…». Ну как не зауважать его еще больше: ведь не ушел, перетерпел «период безролия», «простоя» (как говорят в театрах), не предал свою «альма-матер». Тут следует сказать, что такой же святой преданностью этому театру отличается и супруга Невинного Нина Ивановна Гуляева, народная артистка России: она служит во МХАТе уже полвека! Я неоднократно видел ее на сцене, и в первый раз — еще до того момента, как Слава познакомил меня с нею. Она великолепный мастер — темпераментная, живая, поражающая выразительностью, сочными красками и яркими приемами, подлинная мхатовская артистка. «А чему Вы удивляетесь? — сказала она мне однажды.— Я же видела на сцене Ольгу Леонардовну Книппер-Чехову и Василия Ивановича Качалова! Вот и научилась!» Так и было: судьба предоставила ей немыслимую возможность «принять из рук» первых исполнительниц роль Митиль в спектакле «Синяя птица»! А ведь режиссером той знаковой работы был сам К. С. Станиславский! Ах, как она играла! Умно, тонко и удивительно «по-детски»! А потом я восхищался ее романтическим юношей Мамиллилеем в шекспировской «Зимней сказке» (постановка М.Н. Кедрова), в Трех толстяках» она была «куклой наследного принца» и девочкой Суок, в «Тартюфе» Мольера (в трактовке выдающегося режиссера А.В. Эфроса) — лукавой и веселой, брызжущей задором служанкой Дориной; для всех неожиданной и поразительной стала ее старуха в спектакле по повести В. Распутина «Последний срок», за эту работу Нина Ивановна была удостоена Государственной премии России! Славу мне удалось посмотреть в «Ревизоре» дважды, во второй раз где-то уже в семидесятых годах. Подхожу к билетерше купить программку и вдруг слышу: «Вам повезло — сегодня Невинный играет!..». Это знаменательно: давно известно, что слова, которые говорят сотрудники театра,— это всегда «глас широкого зрителя». Однако об этом же писали и специалисты — например, доктор филологических наук В. Кулешов (журнал «Театр»): «Постановка «Ревизора» в Художественном театре стала большим событием. Комедия играется с каким-то особенным упоением, и зал наэлектризован. Классике здесь всегда везло. И на выдающихся артистов не поскупились: Белокуров, Блинников, Грибов, Топорков, Андровская… Сделано и приятное открытие — роль Хлестакова великолепно исполняет молодой артист Невинный». Появился в прессе и такой отзыв: «И был — не просто наравне со «стариками» МХАТа, но лидером спектакля — совсем молодой Невинный в роли Хлестакова». Вот так-то! Этот же журналист считал, что причина удачи Невинного — в интереснейшей трактовке роли: он играл не фата, не хлыща, не фантома, а Артиста. Это любопытное наблюдение вызывает, однако, во мне несогласие: вспоминаю, что подумал тогда на спектакле, что увидел на сцене Поэта, вдохновенно сочиняющего на наших глазах такие заманчивые картины жизни, о которых не худо бы и помечтать… Ролью Хлестакова Невинный вошел в историю русского театра советского периода, она стала заметно яркой вехой в галерее гоголевских героев, принеся исполнителю не только славу и популярность среди театралов, но и первое почетное звание — «Заслуженный артист РСФСР». Через десять лет талант Невинного был отмечен присвоением звания «Народный артист РСФСР», а в 1986 году Указ Верховного Совета СССР оповестил о высочайшем признании актера — Вячеслав Михайлович стал народным артистом Советского Союза. Безусловно, широко известным сделало Невинного кино: он снялся более чем в шести десятках фильмов, одно перечисление их в Интернете занимает несколько страниц. Среди них — впечатляющие, ярчайшие работы в фильмах гениальных режиссеров: средневековый рыцарь Фарлаф в «Руслане и Людмиле» у сказочника Александра Птушко, в картинах комедиографа Леонида Гайдая — финский крестьянин Юсси Ватанен «За спичками» в партнерстве с Евгением Леоновым и махровый обыватель Братец героини в картине «Может быть!» с его примитивненькой (но ставшей популярной) песенкой «Губит людей не пиво, губит людей вода!»; в одном ряду с ними — и современный обыватель-«пролетарий» Петр Себейкин в «Старом Новом годе», здесь партнерами Невинного были Евгений Евстигнеев, Александр Калягин и Ирина Мирошниченко. Эта комедия Михаила Рощина прежде, чем появиться на экране, была блистательным спектаклем в постановке О.Н. Ефремова (1927-2000). Приход этого выдающегося режиссера и организатора во МХАТ в 1970 году, а затем тридцатилетняя работа с Олегом Николаевичем вывели Вячеслава Михайловича в первый ряд прославленной труппы. Сказать, что Ефремов часто занимал Невинного в своих спектаклях — значит неточно выразить мысль. Нет, Вячеслав Михайлович играл постоянно, был, говоря спортивным языком, «ключевым игроком» в работах великолепного режиссера. Масштабность творческой личности, разносторонний талант, парадоксальность видения роли, глубокое проникновение в сущность персонажа, яркий дар перевоплощения, заразительный юмор и покоряющее обаяние сделали Вячеслава Михайловича востребованным за эти годы, как в классическом, так и современном репертуаре. О.Н. Ефремов привел в Художественный театр целую группу драматургов, рассказывающих о социально-значимых событиях в стране глубоко заинтересованно, граждански честно и смело, художественно полновесно. Невинный был занят в большинстве таких спектаклей, которые почти постоянно становились событиями не только театральной, но и общественной жизни. Он играл в пьесах А. Гельмана («Заседание парткома», «Обратная связь» и «Мишин юбилей»), М. Рощина (кроме «Старого Нового года», это — «Эшелон» и «Перламутровая Зинаида»). Проще говорить о классическом репертуаре: многое читателям знакомо со школьной скамьи, если не содержанием, то хотя бы названием пьес. А классика в послужном списке Невинного представлена на удивление широко: здесь, кроме Хлестакова, гоголевские Чичиков и Губернатор в «Мертвых душах», Яичница в «Женитьбе»; Шмага («Без вины виноватые» А. Н. Островского) и Фамусов («Горе от ума» А. С. Грибоедова), здесь и участие в пьесах А. М. Горького — «Враги» и «Последние». Вячеслав Михайлович переиграл во всех пьесах А. П. Чехова, поставленных во МХАТе (с 1989 года — МХТ имени А. П. Чехова) в 70-90-е годы. Это — Андрей Прозоров и Чебутыкин («Три сестры»), Телегин-«Вафля» («Дядя Ваня»), Епиходов («Вишневый сад»). Любопытно, что в чеховской «Чайке» Вячеслав Михайлович вместе с Ниной Ивановной сыграли одиозную для окружающих супружескую чету Шамраевых, а в «Иванове» роль Боркина Вячеслав Невинный-старший со временем передал своему сыну Вячеславу Невинному-младшему, ныне заслуженному артисту России. Одним из последних спектаклей режиссера Ефремова был «Борис Годунов» А.С. Пушкина. Олег Николаевич предложил Вячеславу Михайловичу самому выбрать себе роль. «Ты не представляешь, — говорил мне Слава, — с каким наслаждением перечитывал я пушкинскую трагедию. Удивительная вещь! Какие могучие характеры и яркие ситуации, немыслимой силы язык! Выбрал роль Патриарха, и вот почему. Несмотря на то, что он действует всего в двух картинах, можно, исходя из них, так выстроить его отношения с Борисом, что в спектакле вечная и всегда современная проблема власти смогла бы приобрести совсем иной характер — выявилась бы роль церкви, и эту концепцию можно было провести через многие сцены спектакля. Ефремова поначалу вроде бы увлекла эта идея, а потом все свелось к всегдашнему: сцены Патриарха чаще всего при постановке трагедии вычеркивались (очень длинная, мол, пьеса) — так получилось и в этот раз. Потому я и играл Варлаама, конечно, стопроцентно мою комедийно-характерную роль, но мне ведь интереснее было покопаться совсем в другом материале: встревоженный Патриарх буквально переполнен предчувствием грозящей стране трагедией и со своей стороны пытается предотвратить ее. Такое сыграть, когда на дворе — взбаламученная Россия девяностых годов XX века — согласись! — редчайший шанс! Не состоялось, к сожалению…». А сколько киносценариев, предложенных режиссерами, было отклонено Невинным: «Знаешь, чаще всего присылают такую страшную белиберду, что ничего нельзя понять. А более всего я не понимаю, как можно не стыдиться убогости мыслей и убогости их изложения». Вот такой он, артист Вячеслав Невинный, натура глубокая, необыкновенно содержательная, ни на кого не похожая и — оттого, вероятно! — до удивления интересная миллионам его поклонников. Невинный всегда очень любил наш город, но часто приезжать на родину не получалось, однако, когда бывал, обязательно заходил во Дворец пионеров: светлое чувство благодарности А. И. Дмитриеву всегда жило в его чуткой, распахнутой к людям душе. Анатолий Иванович был ровесником XX века, и вот 10 декабря 1990 года в ТЮЗе мне удалось организовать встречу многих бывших участников драмкружка — артистов разных театров страны, работников культуры и искусства, педагогов и людей самых разных профессий — в связи с 90-летием нашего наставника. Слава в этот вечер, наверное, превзошел самого себя: какие удивительные слова (и трогательные, и юморные) подобрал он для произнесения Славицы в честь Дмитриева, как рассмешил всех чтением неимоверно смешного рассказа Г. Горина и, конечно, восхитил чтением монолога Хлестакова. Сердца всех присутствующих переполнялись радостью от встречи с настоящим и большим искусством Настоящего и Большого Артиста. Ночевал он у меня и подарил еще один «концерт»: я заслушался его чуть ли не на всю ночь, удивляясь образной речи, его восхитительной памятью, цепкой на такие яркие детали, которые мимо внимания многих проскочили бы бесследно. А днем мы ходили на старое Всехсвятское кдадбище и искали могилы его бабушки и дяди Миши, отца Славы. Глубокая погруженность в воспоминания и сосредоточенная серьезность при царившей тишине, лишь иногда нарушаемой птичьими всполохами, были нашими спутниками на заросших дорожках пустынного погоста!.. А ровно через четыре года (9 декабря 1994) привезли в Тулу спектакль МХТ имени А. П. Чехова «Блаженный остров». Состоялся он на сцене филармонии, и туляки увидели всю эту знаменитую актерскую семью: Невинный-старший играл главного героя — Гуску, как характеризовал его автор, драматург Н. Кулиш, «обывателя, голубя сизого». В роли супруги этого «многодочкового» семьянина выступала Нина Ивановна, а одним из женихов был Невинный-младший. Писать в этом случае о мастерстве Вячеслава Михайловича, по-моему, бестактно, так как все зрители убедились, как восхитительны все трое и сколь значительно количество в их организме (по шутливой терминологии Вячеслава Михайловича) «витамина Т», то есть таланта. А когда мы сидели после спектакля в кабинете худрука филармонии Г. С. Гиндеса, Слава-старший очень здорово спел романс «Утро туманное» на слова Тургенева; Генрих Самойлович рассыпался в похвалах, и тогда Слава-младший сказал: «У него же абсолютный слух! Если бы Вы слышали, как отец имитирует разные музыкальные инструменты…». — «Не очень ли вы расхвастались, мои милые?» — урезонила их Нина Ивановна… Потом наступил 2002 год и с ним мое 70-летие, и оба Невинных Славы должны были приехать, чтоб поздравить меня с юбилеем и намеревались вдвоем исполнить рассказ А.П. Чехова «На чужбине»… Но — как и в случае с «Борисом Годуновым» — досадно, не состоялось в силу объективных, да и субъективных причин тоже… Увы! — такова жизнь! И возникает перед глазами картина. В самом начале декабря 2004 года я приехал поздравить Славу с 70-летием, привез тульские знаки внимания и пожелания и, изумленный, увидел: вся поверхность стоявшего посередине комнаты огромного стола была в несколько слоев устлана таким количеством поздравительных открыток и телеграмм, сосчитать которые вряд ли представлялось возможным. И лежало в стороне от этого нагромождения народного признания и благодарного излияния Правительственная телеграмма — поздравление Президента России В. В. Путина: «Вас — яркого, самобытного актера — по праву считают корифеем МХАТа, хранителем его легендарных традиций, талантливым наставником молодежи. Самую широкую популярность принесли Вам и замечательные работы в кинематографе…». В те дни прочесть все это у Славы не получилось — он лежал в ЦКБ (Центральной Кремлевской больнице). Нина Ивановна поведала мне о печальных обстоятельствах Славиной болезни, но так как тогда страшная беда еще не стала реальностью, разговор скоро перешел на мхатовские дела уже в бытность другого Олега — Табакова: Нина Ивановна рассказала о своей занятости в репетициях интересной пьесы «Кошки-мышки» и о многом другом… А потом вдруг — как гром среди ясного неба — весть об ампутации сначала одной, а потом и второй ноги… Я осознавал весь ужас случившегося — Большой Артист огромного дарования, в самом расцвете своего мастерства, на пике зрительской востребованности лишился возможности заниматься любимым делом, которым владел так совершенно. Затем читал в прессе все новые подробности болезни и никак не мог найти в себе силы, чтобы преодолеть свое отчаяние и поехать в Москву. Рука набирала номер телефона и вновь опускала трубку на рычаг. «Ну, о чем мы будем разговаривать? Только душу его теребить…». Однако, как только нашелся повод, я сразу же приехал к нему, чтобы расспросить его о давней работе в Тульском ТЮЗе. И слушал, и записывал на диктофон его воспоминания, и в который уж раз в жизни, пораженный, изумлялся: Слава рассказывал о событиях 50-летней давности с такими удивительными подробностями и деталями, словно происходящее было совсем недавно. Вот фрагмент записи: «Юность, конечно, брала свое, а вообще-то, никакого мастерства… Но ведь говорят, увлеченье превращается в уменье, да и непростой я был малый: все-таки из приличной самодеятельности пришел — из драмкружка Дворца пионеров. Вот говорят, что в искусстве особенно важны и трудны первые шаги. А по-моему, «начало» — не первые роли, а детство, когда выбираешь из многообразия мира одну прочную привязанность — я же во Дворце пионеров восемь лет занимался! И к моменту прихода в ТЮЗ я такой самостоятельный был, поэтому все придумки и все эскапады режиссерские я как-то перерабатывал таким образом, что они получались вроде органично, от меня лично, но режиссеру, наверное, казалось, что вроде бы от него». Слушал я его, и сразу вырвалось: «Слава, милый! Пожалуйста, продолжи вот это — начни записывать на диктофон твою такую долгую и на удивление столь яркую творческую судьбу! Поверь, у тебя память ошеломительная, наблюдательность редчайшего свойства, а за твоей спиной столько сыграно ролей! И каких ролей! Это может стать интереснейшей книгой!» И я верю, нет — уверен! — Вячеслав Михайлович, как мужественный человек, найдет в себе силы подняться над недугом, преодолеет сомнения, справится с печалями, станет делать такую запись-рассказ про свою творческую жизнь, которая сначала может найти себе место на радио, а затем стать и книгой. Порукой тому — не только поддержка его замечательной семьи, окружившей его удивительной теплотой и заботой, но и светлые воспоминания о его блистательных ролях, живущих в сердцах миллионов зрителей-россиян! И да поможет тебе, дорогой Слава, твой чудесный афоризм «Любовь — это память»!
И.М. Москалев
Литература:
Публикации В.М. Невинного:
Краеугольный камень : [заметки актера] / В. Невинный // Театр. жизнь. — 1980. — № 12. — С.18-19.
Беседы с В.М. Невинным:
Живу по-актерски. Иначе не умею // Бегишева, Л.Я Говорю со звездами / Л. Бегишева. — М., 1996. — С. 45-49 : фото.
Весь секрет в витамине «Т» // Трибуна. — 1999. — 30 нояб. — С. 4.
Два Вячеслава плюс Нина — получается театр / вел А.Чепалов // Труд. — 1996. — 21 дек. — С. 5.
Толстый, но Невинный / вела Е. Светлова // Совершенно секретно. —1999. — № 2. — С. 18-19.
Любовь — это память / вел В. Карпий // Мол. коммунар. — 1978. — 8 апр.
Наш невинный земляк / вела Н. Боброва // Тула вечерняя. — 1994. — 7 дек.
Ты Невинного уважаешь? Тогда купи «Кнорр» / вела Л. Фомина // Коммунар. — 1994. — 22 дек.
Литература о нем:
О присвоении почетного звания «Народный артист СССР» тов. Невинному В.М.: указ Президиума Верхов. Совета СССР от 17.04.1986 № 4475-XI // Ведомости Верхов. Совета СССР. — 1986. — № 17. — Ст. 285 ; Сов. культура. — 1986. — 19 апр.
Невинный Вячеслав Михайлович // Кино : энцикл. слов. — М., 1986. — С. 292.
Невинный Вячеслав Михайлович // Кто есть кто в мире : [биогр. справ.]. — М., 2006. — С. 1016-1017.
Невинный Вячеслав Михайлович // Тульский биогр. слов. — Тула, 1996. — Т. 2: (М-Я). — С. 55. — Лит. в конце ст.
Гвоздицкий, В. «По Невинному…» / В. Гвоздицкий // Искусство кино. — 2003. — № 3. — С. 63-69.
О творчестве артиста.
Народные артисты СССР : [В.М. Невинный] // Театр. — 1986. — № 11. — С.149: портр.
Сидоренко, У. Характеры Вячеслава Невинного : штрихи к портрету / У. Сидоренко // Телевидение и радиовещание. — 1980. — №4. — С. 45-46.
Батаен, Н. Этот особый, невинный, витамин «Т» / Н. Батаен // Парламентская газ. — 2004. — 30 нояб. — С. 5 : фото.
Свистунова, Д. Невинному не давали роли из-за полноты : вчера знаменитому актеру-туляку исполнился 71 год / Д. Свистунова // Комсомольская правда. — 2005. — 1-8 дек. — С. 1 (вкл.): фото.
Аникеев, В. Народный артист / В. Аникеев // Тула. — 2006. — 26 окт. — С. 31: портр.
Левченко, С. Самый народный туляк / С. Левченко // Мол. коммунар. — 1994. — 14 дек.
Елисеев, А. Творческий вечер Вячеслава Невинного / А. Елисеев // Коммунар. — 1980. — 19 июля.
Девченко, С. Тульский принц советского кино / С. Левченко // Тул. известия.— 2004. — 16 янв. — С. 8 : фото.
Подчуфаров, Ю. Феномен Невинного : наш земляк, замечательный актер, народ. артист СССР В. Невинный мужественно борется с тяжелейшей болезнью / Ю.
Подчуфаров // Мол. коммунар. — 2008. — 8 авг. — С. 14 : фото.
Рассаднев, С. Народный артист из Мяснова / С. Рассаднев // Тула вечерняя. — 1996. — 19 сент.
Юрчиков, Ю. Без права на передышку / Ю. Юрчиков // Тула вечерняя. — 1995. — 7 апр. ; Под сенью Муз. — 1996. — № 1. — С. 2-3.
Юрчиков, Ю. Искусство, ставшее легендой / Ю. Юрчиков // Тула вечерняя. — 1999. — 30 нояб. — С. 7.
Такой разный Невинный // Новотульский металлург. — 2008. — 29 февр. — С. 7 : портр.
Библиография:
Копылевич, А.Я. 60 лет со дня рождения (1934) В.М. Невинного / А.Я. Копылевич // Тульский край. Памятные даты на 1994 год : указ. лит. — Тула, 1994. — С. 40-41. — Библиогр.: 7 назв.
