Возрождение российского экслибриса

Возрождение российского экслибриса

(1960-е годы)

1. Московские художники-графики

Возрождение российского книжного знака началось с возвращения в малую графику художников старшего и среднего поколения и с  приходом новой плеяды молодых и талантливых художников — экслибрисистов. После долгих вынужденных десятилетий молчания вернулись в искусство малой графики многие из тех, кто выжил в стране в расстрельные 1930-е годы, пережил военные сороковые роковые  и  годы идеологического террора первой трети  первого послевоенного десятилетия. Среди них были М.В.Маторин, М.И.Поляков, П.Я.Павлинов, Л.С.Хижинский, Ф.Д.Константинов, М.И.Пиков, А.Д.Гончаров, Н.И.Лапшин, Е.И.Коган, П.М.Кузанян, Д.И.Митрохин, М.Л.Фрам, А.П.Могилевский, К.И.Теодорович, Л.Л.Квятковский, С.Г.Завадский, А.А.Миролюбова, а также Е.Н.Голяховский и Г.А.Кравцов.  Успешно продолжал работать над экслибрисом в 1960-е годы М.В.Маторин. Лаконичен и изящен знак Маторина для библиотеки народного художника СССР Евгения Викторовича Вучетича. На знаке известного скульптора — автора памятника — ансамбля воинам Советской Армии в Трептов-парке в Берлине, памятника — ансамбля в честь победы советского народа над фашизмом в Сталинградской битве на Мамаевом кургане в Волгограде, скульптуры «Перекуем мечи на орала», показана мастерская скульптора и ряд скульптур в ней, находящихся в работе. Знак является одной из лучших маторинских миниатюр, характеризующих его позднее экслибрисное творчество. Продолжил работу над книжным знаком после долгого перерыва ученик В.А.Фаворского М.И.Поляков. В 1967 году он выполнил гравюру на дереве для актера театра имени Е. Вахтангова Николая Мозяйкина. На этом знаке изображена сцена с множеством актеров, цветы — дань уважения зрителей  мастерству актера и церковь.

В 1965 году после 33-х летнего перерыва сделал свой последний книжный знак московский график П.Я.Павлинов. Предназначался он для библиотеки М.Ю.Панова, на нём изображен графический лист под лупой. За 55 лет творчества профессор Московского государственного художественного института имени В.Н.Сурикова Павлинов создал всего 11 книжных знаков, лучшие из которых вошли в золотой фонд отечественного экслибриса. В Москве продолжал гравировать на дереве книжные знаки старейший график Л.С.Хижинский. Лаконичную и красивую ксилографию выполнил художник для мастера книжной иллюстрации, народного художника СССР Дементия Шмаринова. В ее основе башня Московского Кремля. Здесь  тот же фирменный «серебристый» штрих Хижинского, тот же изящный и лаконичный рисунок, та же филигранная техника гравера, в знаке ничего лишнего, его сюжет и композиция предельно просты и графически понятны. Не очень жаловал книжный знак график и живописец ученик В.А.Фаворского А.Д.Гончаров. Лучший из гончаровских экслибрисов, сделанных им в 1960-е годы это книжный знак для театрального художника, народного художника СССР, главного художника Большого театра в Москве В.Ф.Рындина. На экслибрисе дан портрет Шекспира и строго прописана монограмма знаковладельца, составляющая с изображением единое композиционное целое.

Только через 30 лет вернулся к книжному знаку московский график и живописец Ф.Д.Константинов Он выполнил три книжных знака для библиотеки С.Д. Шейкина. На первом знаке художник изобразил африканский пейзаж с парусником на морской глади и жирафом  на переднем плане, склонившимся к пальме, по стволу которой взбирается  маленькая обезьянка, на втором знаке для Шейкина автор использовал сюжет из «Айболита» Корнея Чуковского. Художник с трогательной теплотой изобразил доктора Айболита в густом лесу оказывающим медицинскую помощь медведю. На третьем экслибрисе  для Шейкина художник в аллегорической форме показал обнаженную женщину в окружении молодого мужчины и костлявой смерти с косой. На фоне медицинской эмблемы — чаши со змеей показаны быстротекущие дни жизни женщины от любви до смерти. Все в экслибрисах Константинова тесно переплетено — юмор и пейзаж, природа и рассказ, аллегория и анималистические сюжеты, невозможно их ни  отделить друг от друга, ни мыслить отдельно. Вернулся в книжный знак в 1960-е годы М.И.Пиков. В 1963 году Пиков подарил книжный знак видному деятелю книги, одному из первых членов руководства РОДК, а затем председателю секции собирателей книг и экслибрисов МОВОФ Николаю Николаевичу Орлову, который передал в 1968 году значительную часть своей научно-книговедческой библиотеки, составлявшей свыше 8 тысяч томов Фундаментальной библиотеке общественных наук АН СССР. На знаке  изображен памятник скульптора С.М.Волнухина  первопечатнику Ивану Федорову — «первому на Руси мученику печатного дела», как гласила надпись на одном из венков в день его открытия в Москве в 1909 году.

Весьма продуктивными были 1960-е годы в экслибрисном творчестве ученика В.А.Фаворского московского графика Е.О.Бургункера. С добрым юмором выполнены его три экслибриса для А.Титова, Андрея Немченко и Олега Разумного. На первом изображен человек на поверхности земного шара изучающий в телескоп Луну, на втором знаке — на фоне маскарадных очков показаны мушкетер со шляпой в руке, смело идущий в атаку против направленного на него пистолета, а на третьем экслибрисе изображен упитанный пегас больше похожий на коня-тяжеловеса тщательно убранный цветами, который питается лавровыми венками, увитыми лентами. Не часто появлялись в 1960-х годах книжные знаки ученика В.А.Фаворского Н.И.Лапшина. С большим вкусом выполнил художник ксилографию для поэта Виктора Бокова, который разрабатывал в своем творчестве фольклорные традиции, на его экслибрисе художник изобразил молодого парня – балалаечника и лихо отплясывающих сельских девчат. Строго привязан к творчеству владельца и лапшинский книжный знак для писателя Владимира Солоухина, в нем использованы деревенские мотивы из его повести «Владимирские проселки», показан сельский пейзаж с церковью в центре композиции.  В 1965 году Лапшин подарил поэту Евгению Евтушенко книжный знак для его домашней библиотеки. Поэт только что напечатал свою поэму «Братская ГЭС». На знаке поэта изображена богиня войны и победы, а также мудрости, знаний и ремесла дочь Зевса, родившаяся из его головы прекрасная Афина Паллада со шлемом, щитом и копьем в руках. Логика знака предельно ясна, художник желал молодому и талантливому поэту новых побед на поэтическом Олимпе

Талантливый шрифтист, оригинальный оформитель книги, незаурядный иллюстратор, а также станковист Е.И.Коган гравировал экслибрисы или на дереве или на линолеуме. Среди немногочисленных когановских книжных знаков интересен его экслибрис для узбекской поэтессы, автора либретто оперы «Зейнеб и Аман» К.Садыкова Зульфии (Зульфии Исраиловой). На графической миниатюре, выполненной в стиле В.А.Фаворского, изображена узбечка в национальном костюме с букетом роз в руке. Знак очень лиричен и красив, птицы, цветы и книги, вплетенные в сюжетную канву экслибриса, дополняют его композиционный строй. Графический язык экслибриса предельно понятен, и не требует какой — либо расшифровки, знак пронизан любовью и душевной красотой, все в нем подчинено теме любви, радости и творческого порыва. Вернулся в книжный знак после 25 — летнего в нем отсутствия московский художник книги, великолепный шрифтист П.М.Кузанян. В 1960-х годах, он делал рисованные тушью знаки с последующим клишированием. В это время он сделал большое число шрифтовых экслибрисов. Среди них необходимо отметить графические миниатюры для М.Ю.Панова,  С.П.Фортинского, М.Г.Ровенского, Е.Н.Минаева, Е.И.Когана, С.Б.Телингатера и др. Все они выполнены в цвете, строги и уравновешены, книжны и сдержаны в эмоциях. Кузаняновские шрифтовые знаки, а он работал над ним и в последующие годы, — лучшее, что было сделано  в этом направлении в советском искусстве книжного знака.  Сорок лет не касался книжного знака московский художник М.Л.Фрам. В середине 1960-х годов появились его первые ксилографические экслибрисы после долгого перерыва. Из работ Фрама этого периода следует отметить знаки для Леонида и Любочки Ушаковых, Иды и Анатолия Волковых, режиссера и кинодраматурга Николая Фигуровского.

Обратился к книжному знаку старейший советский график, художник редкого вкуса Д.И.Митрохин, который после перенесенной им ленинградской блокады переехал в Москву. В 1960-м году он выполнил шуточный и веселый книжный знак для поэта Г.Н.Петникова. Вероятно, обыгрывая фамилию поэта, Митрохин нарисовал петуха на траве, а под шрифтовой надписью изобразил трубку и очки писателя. Экслибрис создан тяжело больным человеком, весь мир для которого был ограничен комнатой, художник не мог передвигаться, но он мог улыбаться и тонко чувствовать юмор, он всю жизнь умевший находить во всех проявлениях жизни доброту и дружелюбие. Через долгих 40 лет вынужденного молчания вернулся в книжный знак московский график А.П.Могилевский. Он был главным художником в издательствах «Земля и фабрика», «Детгиз», сотрудничал в других издательствах. В композиции экслибриса для В.А.Копелевича художник изобразил Останкинскую телевизионную башню, а в знаке для московского коллекционера В.Д.Королюка показал здание Института славяноведения, где он работал. Также просто и доходчиво художник показал профессиональные интересы музыканта Г.М.Гнесиной, показав на ее экслибрисе фортепьяно, ноты, книги, и палитру с кистями. Через 27 лет вернулся к книжному знаку московский художник С.Г.Завадский. В 1961 году он выполнил три книжных знака для В.В.Ашика с котом, лежащим на книге, М.М.Смирягина с ползущим по столу жуком и Г.П.Кондакова с палитрой и кистями, тюбиками с краской, живописным полотном и книгами. Продолжал работать в малой графике К.И.Теодорович. Жизнь отпустила ему только четыре года творческой деятельности в 1960-х годах, но он успел создать истинные жемчужины экслибрисного искусства. Среди них графическая миниатюра для писателя, драматурга и киносценариста Василия Ивановича Ардаматского с портретом А.П.Чехова и экслибрис Анатолия Громыко с тропининским портретом А.С.Пушкина в обрамлении ветвей венка. Графические миниатюры художника, как и в прежние годы, были истинными шедеврами малой графики, все в них было совершенно и безупречный рисунок, и композиция, и шрифт. Книжные знаки Теодоровича вошли в золотой фонд отечественного экслибриса и оставили заметный след в его искусстве.

Один из лучших отечественных графиков Е.Н.Голяховский  выполнил около 250 книжных знаков, начав с экслибриса для библиотеки народного художника СССР, автора известных иллюстраций к «Петру I» Алексея Толстого графика Дементия Шмаринова, в основе знака могучая фигура Петра Первого. Вячеслав Якут одним из первых сыграл в театре роль А.С.Пушкина (в пьесе А.П.Глобы). Когда я Москве только еще создавался музей А.П.Пушкина, Якут передал ему в дар ценнейшие реликвии и среди них уникальный первый прижизненный портрет поэта, написанный неизвестным художником маслом на металлической пластине в самом начале XIX века. Голяховский подарил народному артисту СССР Якуту ксилографию с прекрасным пушкинским портретом. Неповторимы экслибрисы Голяховского, выполненные им для деятелей культуры — писателя Ильи Эренбурга с ростком, тянущимся к солнцу из книги, поэта Леонида Мартынова с журавлем в лунном свете, поэтессы Вероники Тушновой с бутоном распускающейся розы, поэта Евгения Евтушенко с его профилем на фоне звездного неба, живописца, народного художника СССР Сергея Герасимова с букетом цветов, графическими листами и множеством кистей в вазе, историка искусства Михаила Алпатова с двойным портретом мужчины и женщины, главного режиссера Ленинградского театра комедии, театрального художника, народного артиста СССР Николая Акимова на театральную тему. Голяховский поистине виртуоз резца, ему все подвластно в графическом искусстве, его экслибрисы романтичны, в них сочетаются  лирическое чувство с глубоким художественным обобщением и проникновением в мир интересов владельцев библиотек. Экслибрисное творчество художника характеризуется выразительностью и тонким изяществом.

В начале 1960-х годов вернулся к книжному знаку после более чем 20-летнего перерыва московский мастер ксилографии Г.А.Кравцов. Он ученик В.А.Фаворского выработал свой стиль  в гравюре отличающийся лаконизмом и вдумчивостью, умением одним верно найденным символом раскрыть основную мысль в сюжете. Около 600 книг оформил Кравцов в ряде ведущих издательств страны в том числе «Художественная литература», «Советский писатель», «Детиздат», среди них произведения писателей Советского Союза — русских, армянских, азербайджанских, грузинских, еврейских, таджикских, а также писателей Европы, Азии, Америки. Кравцов художник широких интересов, творчество его не ограничивалось книгой. В 1960-е годы Кравцов создал 151 книжный знак, пожалуй, больше его в этот период никто из советских художников экслибрисов не делал, это был прорыв в экслибрисном творчестве  талантливого художника — графика после долгого, во многом вынужденного, молчания.  Тематика книжных знаков Кравцова чрезвычайно разнообразна. Он был первопроходцем в космической тематике, заметно пополнил коллекцию советских экслибрисов для общественных учреждений, приумножил и внес свое личное в разработку детского книжного знака, расширил возможности универсального экслибриса, вывел советский книжный знак на международную орбиту, его экслибрисы истинные шедевры отечественного книжного знака. Кравцов первым из художников сделал книжный знак первому в мире космонавту  Юрию Гагарину, показав его в состоянии невесомости. Изящно, предельно лаконичными средствами художник сумел с большой силой передать высочайший смысл космического подвига.

Художник подарил экслибрисы французскому миму Марселю Марсо, организатору и главному режиссеру государственного Центрального театра кукол в Москве народному артисту СССР С.В.Образцову, артисту цирка народному артисту СССР О.К.Попову, артисту театра и кино народному артисту СССР Б.М.Тенину, знаменитому американскому певцу, драматическому актеру и общественному деятелю Полю Робсону, кинорежиссеру и киносценаристу народному артисту СССР Г.Л.Рошалю. Украсили кравцовскими книжными знаками свои библиотеки поэты Б.А.Слуцкий и А.А.Вергелис, писатель Е.Н.Пермитин, архитектор В.А.Щуко, ученые А.А.Сидоров, А.И.Маркушевич, В.Д.Королюк, С.П.Фортинский, Маршал Советского Союза С.М.Буденный и др. Оригинален мемориальный экслибрис писателя П.А.Арского, где автор символически изобразил весь жизненный путь литератора. Арский был кочегаром, матросом, шахтером, участником революции 1905 года и штурма Зимнего дворца, а затем профессиональным писателем. Это был тот Арский, который написал известные строки после провозглашения манифеста Николаем Вторым:

 

Царь испугался, издал манифест

Мертвым свобода! Живых под арест.

«Блестящее и очень глубокое мастерство Г.А.Кравцова, — считал член-корреспондент АН СССР, искусствовед А.А.Сидоров, — делает честь всему искусству советского экслибриса. Оно, это искусство, заслуживает быть названо поистине «большим» в «малом» .

В 1960-е годы в искусство малой графики пришли новые имена, это были те художники, кто родился в 1920-1930-е годы и получил художественное образование в московских ВУЗах в 1950-1960-х годах. Среди них были А.И.Калашников, В.А.Фролов, Н.И.Калита, Г.Л.Ратнер, М.М.Верхоланцев, В.В.Морозов, И.И.Шилкин, В.А.Щербинин, А.В.Сапожников, В.В.Лукашов, В.Ф.Найденко, Е.В.Терехов, А.В.Плетнев, В.С.Житников, В.А.Дувидов, Н.Д.Еремченко, В.Н.Егоров, В.В.Потапов, В.П.Куров и др. Именно эти художники-графики, как и те, кто придет следом за ними в искусство отечественного книжного знака, и будут определять направление его развития на ближайшие 30 лет, пока будет существовать СССР.

В 1964 году свой первый книжный знак сделал А.И.Калашников. Именно экслибрис сделал Калашникова, как впрочем, и в 1920-е годы А.И.Кравченко, популярным, его талант обрел желанную почву. В 1960-е годы он выполнил экслибрисы для композитора, автора балетов «Гаянэ» и «Спартак», прекрасной музыки к спектаклю «Маскарад» М.Ю.Лермонтова Арама Ильича Хачатуряна, главного дирижера Большого театра и Большого симфонического оркестра Всесоюзного радио Геннадия Николаевича Рождественского, композитора и музыкального общественного деятеля Георгия Васильевича Свиридова.  Также Калашников выполнил экслибрисы для австрийского дирижера, возглавлявшего Венский и Берлинский филармонические оркестры, руководителя Зальцбургского музыкально-театрального фестиваля Герберта фон Караяна и одного из крупнейших скрипачей  XX века, создателя советской скрипичной школы Давида Федоровича Ойстраха. Калашников  выполнил экслибрис для президента Финляндии Урхо Калева Кекконена — сильные руки лежат на штурвале государственного корабля, кормчий знает курс и уверенно ведет судно. Интересен экслибрис Калашникова для литовского графика Владиса Жилюса, в нем использована легенда, согласно которой князю Гедимину спящему в шатре приснился громадный, закованный в латы волк, который предсказал основание Вильнюса на том  месте, где стоял шатер. И в композиции знака художник показал, как встают башни Вильнюса, поднимаются несокрушимые крепостные стены. Таинственное варево из трав, настоянное на змеином яде, варится в старинной русской ендове на знаке гомеопата доктора С.А.Мухина, автора переводов древнерусских медицинских рукописей, что нашло свое отражение в тематике знака. Книжные знаки Калашникова в своем большинстве функциональны, они, как правило, ясно говорят о вкусах, симпатиях и характерах владельцев библиотек. Экслибрисное творчество Калашникова получило европейское и мировое признание.

В 1960-е годы чрезвычайно активно работал в книжном знаке московский график В.А.Фролов. За это десятилетие художник выполнил 145 графических миниатюр. Экслибрисы Фролова с их остроумными, добродушными изображениями не раз предназначались детям. Именно работа над детским экслибрисом явилась для художника ответственной проверкой таланта, фантазии и художественного такта, он всегда следовал в разработке книжных знаков для детей неукоснительному правилу — делать их как для взрослых, только лучше. Покоряют и вызывают добрую улыбку фроловские детские экслибрисы для дочери Тани с игрушечным карнавальным выездом в детском парке, лукавую лисицу с колобком на носу, медведя с девочкой Машей в кузове, или едущую на ослике под стрекот птиц девочку в знаке для Ани Ивенской. Прекрасные знаки подарил художник для Алеши Перкина, на них изображен мальчик со стрекозой,  ребенок, кормящий джейранчика, или рысь под веткой рябины. Нельзя без улыбки видеть фроловских мышек, тигрят, медвежат, серн, оленей и джейранчиков, его любовь к лесным зверушкам безгранична. Книжные знаки художника — анималиста Фролова поэтичны, в них отображается сказочный мир природы. Творчество Фролова не укладывается в рамки только анималистического жанра. Тематика экслибрисов Фролова чрезвычайно разнообразна. Голова полинезийца, парусник в море, пальмы и вигвамы туземцев, свернутая географическая карта в композиции книжного знака географа М.Б.Горнунга; графический лист с женским ликом и брусок самшита с резцом на графической миниатюре в сюжете экслибриса армянского художника Р.Бедросова. Художник изобразил смеющегося черта на знаке Л.Дьяконицына, пытающегося превратить фамилию знаковладельца за счет замены букв в «Дьяволицына». Лихую русскую тройку с усатым гусаром в санях, спешащим на встречу с дамой сердца, показал художник в знаке для Антуана Руссо, а русского мужика с топором в руках, вырубающего из бревна фигурный столб, в экслибрисе для Джианни Мантеро. Книжные знаки Фролова получили всесоюзное и международное признание, многие из них представлены в различных музеях страны.

Продуктивными были 1960 годы в экслибрисном творчестве московского художника Н.И.Калиты. Свой первый книжный знак этого времени он выполнил для библиотеки живописца П.Д.Корина. Основой сюжета книжного знака послужил триптих Корина «Александр Невский». Превосходный портретист Калита, создавший целую галерею портретов русских писателей — классиков и композиторов, запечатлел образ А.С.Пушкина на знаке для коллекционера и собирателя материалов о великом русском поэте Соломона Вуля. Экслибрис прост по сюжету и изящен, на нем  изображен поэт на набережной Невы, он в раздумье глядит вдаль, где виднеется силуэт Петропавловской крепости. Тематика экслибрисов Калиты самая разнообразная. Так на экслибрисе для скульптора Андрея Древина Калита показал деталь деревянной скульптуры  рядом с деревом, в этой гравюре точно показана профессия знаковладельца, немногословен книжный знак  для московского графика Гершона Кравцова, на нем изображены резец и самшитовая стружка. На экслибрисе для книг народного артиста СССР Бориса Тенина показана огромная сцена  и крохотная фигурка актера на театральных подмостках, вероятно художник хотел подчеркнуть мысль, что как бы ни был велик мир сцены, человек в нем полновластный хозяин, владеющий чувствами и переживаниями большой аудитории. В книжном знаке  Калита придерживается классического стиля, его графические миниатюры отличаются ясной и четкой сюжетной  компоновкой, пластичностью, ювелирным штрихом. Многие из тех 38 книжных знаков, которые он создал в  1960-е годы, вошли в золотой фонд советского экслибриса.

Одним из сильнейших художников новой волны, пришедших в искусство книжного знака в 1960-годы, был Г.Л.Ратнер. Над экслибрисом Ратнер начал работать в 1964 году в технике гравюры на линолеуме. Уже в первых своих книжных знаках Ратнер проявил себя подлинным новатором. Он отказался от обычного контура рисунка и заменил его эффектным сочетанием черных и белых пятен. Замечательную серию знаков выполнил художник для деятелей искусства в том числе для народной артистки СССР, солистки театра имени К.С.Станиславского и В.И.Немировича — Данченко Виолетты Бовт, пианиста, преподавателя училища имени Гнесиных Игоря Кротова, режиссера Малого театра СССР Леонида Хейфеца и др. Ратнеровские экслибрисы органично связаны с книгой, они емки по мысли, выразительны по графическому языку, лаконичны и художественно цельны. Его графические миниатюры легко узнаваемы, самобытны, оригинальны и красивы. Первые навыки рисования московский график М.М.Верхоланцев получил от родителей — профессиональных художников. В 1964 году он окончил Московское высшее художественно — промышленное училище (б. Строгановское) и там увлекся ксилографией, Интересны ранние экслибрисы Верхоланцева для художников В.С.Кондратьева с воином, А.Л.Горячева с флейтистом, А.Н.Тарасова с белым оленем, Е.Дугановой с парусником, В.И.Гейдора с бегущим волком. С большой любовью выполнил художник книжные знаки для искусствоведа И.Масеева, это парящий Икар на знаке 1963 года, бюст Нефертити в знаке, выполненном в 1966 году и кузнецы, кующие сердца в графической миниатюре 1968 года. Экслибрисы Верхоланцева талантливы, парадоксальны и удивительны, они явление необычное и яркое в искусстве книжного знака и получили широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.

Московский график и живописец В.Н.Вакидин учился в ленинградском ВХУТЕИНе, а в Москве в Полиграфическом институте у таких мастеров изобразительного искусства как Л.Е.Брадаты, В.А.Фаворский, К.И.Истомин, Н.А.Удальцов и  А.Д.Гончаров. Их школа прочно поставила глаз и руку одаренного ученика. Талант Вакидина ярко раскрылся во многих областях, прежде всего в графике. Мотивы вакидинских филигранно с тонким вкусом выполненных экслибрисов и их графический строй предельно просты и несложны, в них нет никаких композиционных изысков, все предельно просто, лаконично и легко читаемо. Один из первых экслибрисов был сделан Вакидиным для искусствоведа Елены Тагер — друга Цветаевой, Пастернака, пианистки М.В.Юдиной. Другой экслибрис Вакидин подарил скульптору Илье Слониму, который во время нахождения Вакидина в больнице приютил его собаку, на знаке и изображена такса, положившая лапы на стопку книг. Парящий в воздухе Икар лег в основу композиции знака для Александра Потресова, который уже в немолодые годы сумел стать инструктором парашютного спорта. В знаке для художника Виктора Эльконина Вакидин постарался изобразить то, что знаковладелец любил изображать на своих полотнах. Эту же цель преследовал Вакидин, создавая книжный знак для своего друга художника Юрия Ризеля. Изыскано красивый экслибрис Вакидин подарил композитору Дмитрию Шостаковичу, чья музыка была ему близка, понятна и любима. Он слушал и восхищался ею еще в студенческие годы, когда учился в ленинградском ВХУТЕИНе, поэтому желание сделать экслибрис для Шостаковича зародилось у художника вполне естественно.

Один из первых своих книжных знаков выпускник Московского высшего художественно — промышленного училища (б. Строгановское) В.В.Морозов подарил  редактору, заслуженному работнику культуры России Соломону Абрамовичу Вулю, в нем он использовал пушкинский автопортрет. В то же время художник сделал красивый экслибрис для художницы Л.Осеневой, на нем показана художница перед мольбертом с палитрой в руках, которая пишет автопортрет, глядя в зеркало. Очень книжны и компактны морозовские знаки для В.А.Толмачева с сельским пейзажем, А.П.Кораблева с куклой на фоне книжных полок, Н.Кузьмина с улыбающимся солнцем, авиационного конструктора А.Н.Туполева с парящим в небе Икаром.  Краткостью, сжатостью, выразительностью стиля покоряют знаки московского художника И.И.Шилкина. Интересна сюжетная проработка книжных знаков художника. Это графическая миниатюра для библиотеки В.Маленко с портретом В.В.Маяковского, или знак, выполненный с добрым юмором, для И.Березовского, где кентавр подковывает свою заднюю ногу, или чудесный знак для И.А.Масеева, на котором изображен убегающий от змея искусителя Адам, прихвативший с собой запретный плод. Интересен книжный знак для С.А.Вуля, на котором художник изобразил стилизованный портрет, на  левой половине которого мужчина с книгой в руке, а на правой половине — обнаженная женщина с множеством рук. Книжные знаки Шилкина оригинальны, неожиданны по своему сюжетному и композиционному решению, великолепны по графическому языку и техническому исполнению.

Московский график В.В.Щербинин был отличным ксилографом. Его гравюры отличались утонченностью не только по мотивам, но и по графическому исполнению. Изящна его миниатюра с коленопреклоненным кентавром в знаке для Германа Ломанова, как и экслибрис для В.Б.Зинченко, где богиня войны, победы, мудрости, знаний, искусств и ремесла Афина Паллада — покровительница города Афин изображена на фоне Акрополя. Красива ксилография Щербинина для музея А.С.Пушкина в Москве, в основе ее портрет Пушкина с лавровым венком на челе. «Заболел» экслибрисом в 1960-е годы московский художник А.В.Сапожников. В экслибрисе для искусствоведа Семена Ивенского художник показал всегда готового к подвигам Дон Кихота, привязанным к книге и музой парящей над землей. Интересна ксилография художника для Вадима Фролова, где он изящно изобразил Нику Самофракийскую. На творчество Сапожникова большое влияние оказывал старейший советский график Д.И.Митрохин — мастер редкого вкуса. Всего он выполнил более 30 графических миниатюр в малой графике. После окончания художественно — оформительского отделения Московского государственного полиграфического института занялся книжным знаком В.А.Дувидов. Хороший ксилограф он тяготел к анималистическим мотивам. Таков его экслибрис для московского художника-анималиста В.А.Фролова, на нём изображена голова благородного оленя с роскошными рогами, на которых лежит раскрытая книга. В ином стиле выполнен экслибрис для Семена Ивенского, в котором изображен Икар над зимним пейзажем.

Московский график В.В.Лукашов в 1962 году закончил Московское высшее художественно — промышленное училище (б. Строгановское) и начал сотрудничать в издательствах «Музыка», «Современник»,  «Советская Россия» и др. Блестящий ксилограф, он пришел в книжный знак в 1965 году, выполнив экслибрис для доктора исторических наук В.Д.Королюка. Лукашов за десятилетия творческой деятельности создаст немногим более 20 книжных знаков, до обидного мало, ведь ксилографом он был от бога, и его графическая техника была совершенна и изумительна. 17 книжных знаков выполнил в 1960-е годы  московский художник В.Ф.Найденко. По преимуществу он был пейзажистом. В экслибрисе художник в основном использовал линогравюру, которая у него  отличалась крупным, мягким рисунком. Первые экслибрисы  художник выполнил в 1964 году для себя и сына Саши, где он изобразил детские игрушки и книги, а на переднем плане добродушного медведя увлеченно читающего книгу. На экслибрисе Юрия Бородаева видны почтовые марки под лупой на фоне горного пейзажа. Нехитрый сюжет и на автоэкслибрисе Найденко, где видна ваза с кистями и гравюра на стене с морским пейзажем. В конце 1969 года московский ксилограф В.Н.Егоров впервые обратился к книжному знаку. Тогда он выполнил свой экслибрис для библиотеки В.Барышева, на нем лодка и географическая карта с указанием реки протекающей в Коми АССР и Архангельской области Мезень и ее левого притока — реки Вашка. Первый опыт оказался удачным  и художник в последующие годы выполнит прекрасные графические миниатюры, которые не только украсят книги библиотек многих советских  библиофилов, но и займут достойное место в искусстве отечественного книжного знака.

Буквально ворвался в книжный знак отличный ксилограф, художественный редактор журнала «В мире книг» Е.В.Терехов. Почти все его графические миниатюры выполнены в гравюре на дереве. Тереховские экслибрисы весьма разнообразны по содержанию, проникнуты чувством юмора, остроумно скомпонованы, почти всегда идеально гравированы. Из ранних экслибрисов Терехова следует отметить его знак 1969 года для писателя Владимира Солоухина, автора «Владимирских проселков» и «Капли росы» о советской деревне. Знак очень декоративен и выполнен в стиле народной резьбы по дереву. В экслибрисе для И.С.Кацнельсона художник дал портрет женщины в одеждах эпохи древнего Египта, а в знаке Б.В.Ляпунова показал филина, удобно усевшегося на  авторучке. В экслибрисе для Михаила Чуванова автор изобразил дом в лесу и деревянную скульптуру старца, а в миниатюре для эстонского коллекционера Светлана Пийльмана дан архитектурный пейзаж Таллинна. А.В.Плетнев увлекся книжным знаком под влиянием Анатолия Калашникова, ему он посвятил свой первый экслибрис на архитектурную тему. Из его экслибрисов, выполненных в 1960-е годы, следует отметить знаки для доктора исторических наук профессора В.Д.Королюка с летописцем в окружении фолиантов, вологодских художников супругов Генриетты и Николая Бурмагиных со штихелем и карандашом в центре композиции, Виктора Баныкина с вологодской деревянной резьбой. Продолжал крайне редко рисовать книжные знаки народный художник РСФСР Н.В.Кузьмин, один из них с портретом пишущего А.С.Пушкина он подарил архангельскому книголюбу И.В.Стрежневу. Второй экслибрис художник нарисовал тамбовскому коллекционеру Н.А.Никифорову с портретом читающего Козьмы Пруткова (знак выполнен в нескольких вариантах).

Активно работал в малой графике преподаватель Московского художественного училища памяти 1905 года В.С.Житников, в 1960-е годы он выполнил около 60 книжных знаков. Филигранный штрих и афористическая точность свойственны художническому почерку этого художника. Оригинален книжный знак для библиотеки Соломона Вуля по мотивам пушкинской «Сказки о попе и о работнике его Балде». На втором знаке для Вуля художник изобразил двух дятлов, один старательно долбит текст на самшитовой доске, второй в очках строго контролирует качество его работы. С книжного знака для альтиста оркестра Большого театра СССР Владимира Грота начал свой путь в искусстве книжного знака московский график Н.Д.Еремченко. Его гравюры на пластике, как покажет время, привлекут внимание библиофилов и украсят книги их библиотек. Лицо японки художник изобразил на книжном знаке заместителя директора издательства «Восточная литература», председателя Московского клуба экслибрисистов Соломона Вуля, полные ветра паруса в основе композиции экслибриса для московского графика, плававшего на торговых и рыболовецких судах в Атлантике и северных морях Германа Ратнера. Архитектурный пейзаж превалирует на графической миниатюре Бориса Косульникова. Э.П.Змойро в 1965 году выполнил для народного артиста СССР  Бориса Тенина два книжных знака рисованных тушью. Обе графические миниатюры выполнены с юмором и тонкой иронией, в сюжете первой – извечная тема Адама, Евы и змея-искусителя. В руках лукаво улыбающейся Евы полная сетка райских яблок, а бородатый Адам провожает недоуменным взглядом Еву довольную собранным урожаем. На втором книжном знаке – главный персонаж русских народных представлений неунывающий Петрушка стоит в обнимку с книгой знаковладельца.

Пожалуй, никто из советских художников не создал такого количества экслибрисов-шаржей, как московский художник Г.Н.Карлов. Его рисованные портретные шаржи были выполнены для библиотек известных в стране коллекционеров книжных знаков москвичей Евгения Минаева, Сергея Фортинского и Владимира Королюка, ленинградца Бориса Вилинбахова и др. Диву даешься, сколько разных зверушек изобразил художник на своих экслибрисах. Попугай читающий книгу и кот, придерживающий его за лапы, в центре композиции знака С.Г.Ивенского, беркут со свитком в когтях на знаке профессора К.В.Кудряшева, медведь, читающий книгу в лесу прислонившись к березе, в экслибрисе П.М.Богданова, довольный кот, развалившийся на книге, в миниатюре Евдоксии Никитиной. Собаки и бобры, пантеры и газели, белки и зайцы, многие из них пишут, рисуют, носят очки и фраки, улыбаются и читают книги, танцуют и курят. Вся эта неугомонная компания красивых и умных зверушек заполняет графические миниатюры художника. Самобытный художественный талант Карлова проявился и в экслибрисах для писателей и представителей искусства. Им были выполнены экслибрисы для одного из зачинателей советской детской литературы Льва Кассиля, гитариста и композитора Александра Иванова-Крамского, искусствоведа, директора театрального музея на Кавказских минеральных водах Бориса Розенфельда и др. Архитектор Гипротеатра Б.А.Левшин выполнил экслибрис для писателя Сергея Смирнова, автора «Брестской крепости» и многих документальных книг о неизвестных героях Великой Отечественной войны. На знаке красное знамя и Золотая Звезда крепости – героя, малочисленный гарнизон которой с 22.06. по 20.07. 1941 года, находясь в окружении, героически оборонялся против превосходящих сил немецко-фашистских войск. Оригинален экслибрис художника для актера театра и кино народного артиста СССР   Владимира Тхапсаева.

2. Ленинградские художники-графики

В Ленинграде  после долгих десятилетий забвения и гонения на искусство книжного знака из старых мастеров малой графики, которые начинали в первое послереволюционное десятилетие, никого почти не осталось, помимо сталинских репрессий 1930-х годов невосполнимый урон нанесла 900-дневная ленинградская блокада, она унесла жизни многих ленинградских художников. Из художников старшего поколения   в искусстве книжного знака  в 1960-х годах работали очень немногие графики — Г.Д.Епифанов, Н.К.Фандерфлит, И.И.Варакин, В.А.Меньшиков. Старейший ленинградский график Л.С.Хижинский продолжал активную работу в книжном знаке, но к этому времени он, как и  Д.И.Митрохин, переехал в Москву.  Возрождение малой графики в северной столице было связано с творчеством графиков среднего поколения и молодых художников, получивших художественное образование после войны. Они развили  лучшие традиции мастеров прошлого, обогатив художественную палитру и содержание книжных знаков. Экслибрисное творчество А.А.Ушина,  О.А.Почтенного, Ф.Ф.Махонина, И.Г.Гиммельмана, В.Г.Шапиля, В.И.Сердюкова, А.И.Полякова, В.А.Меньшикова сыграло значительную роль в возрождении ленинградского книжного знака, вызвало живой интерес поклонников малой графики. Новому подъему искусства экслибриса в Ленинграде  способствовали высокий уровень библиофильства в городе и повышенный интерес к нему широкого круга книжной общественности.  Ленинградский экслибрис, понеся тяжелые потери, медленно, но верно возрождался, и здесь на первых ролях были молодые и талантливые художники, чьими усилиями и был обусловлен подъем отечественного искусства книжного знака.

Всего два экслибриса в гравюре на дереве выполнил в 1960-х годах преподаватель Полиграфического института Г.Д.Епифанов. Оба выполнены им для ленинградского работника книжной торговли И.С.Наумова, один из них — шрифтовой, в композиции второго изображена ваза на фоне лесного пейзажа, эта гравюра выполнена на высочайшем графическом уровне. Изредка делала ксилографические экслибрисы старейший ленинградский гравер Н.К.Фандерфлит. Один из ее знаков этого периода был выполнен для ленинградского коллекционера В.А.Дукельского. Из старшего поколения ленинградских художников активно работал в малой графике В.А.Меньшиков. Он выполнил великолепный пушкинский книжный знак для библиотеки писателя Константина Коничева, где на фоне зимнего пейзажа показал ленинградские архитектурные силуэты с  «Медным всадником», венчают эту графическую миниатюру пушкинские слова «Дикость и невежество не уважают прошедшего». Кунсткамера и Ростральная колонна с железными рострами — изображениями носовых частей кораблей на стрелке Васильевского острова в центре композиции меньшиковского книжного знака для работника книжной торговли П.Н.Мартынова. Роза на фоне Петропавловской крепости и раскрытая книга со словами А.М.Горького «Всем хорошим во мне я обязан книге» в сюжете знака для Лили Рудаковой.

Один из лучших ленинградских граверов новой волны А.А.Ушин начал свой путь в экслибрисе с отличных знаков для библиотек известных людей. Лаконичен и строг его книжный знак для американского астронавта Нила Армстронга, который первым из землян вступил на поверхность Луны 21 июля 1969 года. В графических миниатюрах художника часто встречаются архитектурные мотивы родного города – это Петропавловская крепость и памятник Петру I «Медный всадник» в экслибрисе для московского журналиста и коллекционера Якова Бейлинсона. Это Исаакиевский собор в знаке для Л.Я.Яновского, или стрелка Васильевского острова с Ростральными колоннами в графической миниатюре для врача, книголюба и коллекционера из Сочи Бориса Самуся. Для  дочки Арины Ушиной художник выполнил трогательный книжный знак с сидящей под елкой  среди игрушек и книг девочкой с флажком в руках. О.А.Почтенный увлекся линогравюрой в годы учебы в художественной средней школе при институте имени И.Е.Репина, несколько позже  он занялся и ксилографией, в этих техниках и выполнены его экслибрисы. Великолепен экслибрис Почтенного для народного художника РСФСР  Г.С.Верейского, все в нем совершенно, начиная от техничного исполнения, кончая тонкой изящной проработкой элементов композиции знака от узнаваемых гравюр великих мастеров до лупы — орудия производства гравера. Ленинградский график А.М.Гетманский экслибрисом занимался мало, но как график был широко известен в Ленинграде. Одна из его линогравюр была выполнена для А.Ф.Крутякова. На ней молодой пастушок увлеченно читает книгу, примостившись под деревом, вдали под ярким солнцем спокойно пасутся коровы и овцы. Графический язык художника ясен, понятен, рисунок точен и логичен.

Четкостью сюжетных решений, декоративностью, безупречностью графического языка отличаются знаки ленинградца Ф.Ф.Махонина. Интересна его линогравюра для библиотеки переплетчика и библиофила Леонида Мисюка. Предназначена она для его книг, спасенных в блокаду,  на гравюре изображен мальчик в валенках и шапке ушанке с поднятым  вверх воротником зимнего пальто, который в зимнюю метель тащит, выбиваясь из сил, санки с книгами. Путь его лежал от разрушенного дома на 14 линии Васильевского острова через мост лейтенанта Шмидта на Невский. В то блокадное время Мисюку было 12 лет. Он мерз и голодал, но берег любимые книги, они как верные друзья поддерживали его в самые трудные дни. Книги спасли его от смерти, они поддержали его угасающие силы и вселили надежду на победу. Великолепен экслибрис Махонина для норвежского этнографа и археолога Тура Хейердала. В 1947 году он проплыл с экипажем на плоту «Кон Тики» от Перу до Полинезии, а в 1969 и 1970 годах на папирусных лодках «Ра» от Африки до островов Центральной Америки. Лодка «Ра» и изображена на знаке знаменитого путешественника. Не обошел экслибрисом художник и одного из семи членов интернационального экипажа экспедиции Тура Хейердала советского врача Юрия Сенкевича. На его знаке, как и на миниатюре Тура Хейердала, изображена папирусная лодка «Ра» названная по имени древнеегипетского бога Солнца, построенная по образцу древнеегипетских судов. Экспедиция была предпринята с целью доказать возможность плавания в Америку древних египтян. Первая попытка закончилась неудачей, вторая лодка «Ра-2», вышедшая из Сафи (Марокко), за 55 суток достигла острова Барбадос. Махонин был одним из молодых ленинградских графиков новой волны, он, пожалуй, лучше кого-либо понял природу книжного знака и его экслибрисы, как черно-белые, так и выполненные в несколько досок, наиболее полно отвечают назначению знака.

Метеором ворвался в ленинградский книжный знак В.Г.Шапиль. Оригинален его книжный знак для ленинградского инженера – геодезиста И.С.Пандула, на нем приведены слова известного геодезиста, генерал-лейтенанта, автора книг по топографии, геодезии и картографии Василия Васильевича Витковского: «Мы все учимся до самой смерти, и никто из нас не может сказать, что он достиг в своем деле совершенства». Влюбленный в свой город, Шапиль уже в ранних своих экслибрисных опусах активно вводит в композицию знаков ленинградские архитектурные и скульптурные сюжеты. Это знаменитые сфинксы на знаке для московского коллекционера Е.Н.Минаева, стрелка Васильевского острова в экслибрисе А.Н.Дукельского, вид на Петропавловскую крепость в знаке народного артиста СССР Б.М.Тенина, атланты Эрмитажа  на миниатюре Л.Пантелли. Универсальный книжный знак сделал в 1969 году ленинградский график В.И.Сердюков. Экслибрис предназначался для книг, посвященных Октябрю, здесь изображено здание государственного музея Великой Октябрьской социалистической революции (бывший особняк Кшесинской), где с марта по июль 1917 года помещались Центральный и Петроградский комитеты партии большевиков. Ленинградский график И.Г.Гиммельман выполнил для ленинградского филолога Константина Авдеева, на нем, летящий над книгами пегас, на корешке одной из книг надпись «Есенин» и пушкинский текст:

 

И чье-нибудь он сердце тронет,

И сохраненная судьбой,   

Быть может, в Лете не потонет,

Строфа, слагаемая мной…

 

С.А.Остров выполнил экслибрис для артистки балета, солистки Ленинградского театра оперы и балета имени С.М.Кирова Татьяны Вечесловой, на нем изображена раскрытая книга и горящие свечи в подсвечнике, за окном в ночи видны контуры деревьев. Гравировал на линолеуме книжные знаки и М.Н.Писанко.  Над рисованным книжным знаком в Ленинграде в 1960-е годы трудились многие художники. Интенсивно в эти годы работал скульптор А.И.Поляков. Его экслибрисы отличались безудержной графической фантазией, отличительной их чертой являлось то, что почти во всех его книжных знаках  присутствует обнаженная женская натура  чаще всего нарочито гротесковая. Интересны его экслибрисы, выполненные для Семена Ивенского, почти все они по «ню» теме, на одном изображена сидящая на книгах обнаженная натура, на другом виден дьявол с женским торсом, на третьем  показана обнаженная натура внушительных габаритов в танце. На одном из знаков этой серии можно увидеть двух особ мужского пола с бутылкой в руках после сильного возлияния с татуировкой на груди одного из них «EX LIBRIS Семена  Ивенского», для какого раздела библиотеки известного искусствоведа и коллекционера предназначался этот экслибрис остается догадываться.

Продолжил работу над рисованным книжным знаком ленинградец Р.Б.Попов. Его экслибрисы отличались незамысловатым сюжетом и простым композиционным построением. Такова его серия экслибрисов для ленинградского геолога и коллекционера А.В.Улитина. Для его собрания книг по истории религии художник схематично изобразил характерные символы различных религий, для книг по геологии автор показал работу геолога в пещере свод, которой образован из многотомья книг, на одном из его знаков он изобразил скульптора, ваяющего из глины сидящую обнаженную натуру. В книжном знаке для библиотеки Павла Никитина, художник дал портрет А.П.Чехова и привел его слова «Все бледнеет перед книгами». В конце 1969 года нарисовал один из первых своих экслибрисов А.А.Горбоконь, был он предназначен для известного ленинградского букиниста С.А.Наумова. В центре экслибриса дан портрет знаковладельца и картина с видом Санкт-Петербурга. В композицию знака включена стопка различных газет в том числе «Ленинградская правда», «Известия», «Смена», «Советская Россия», «Правда», а также книги с надписями на корешках «СПБ. Ленинград», «Искусство, литература», «Краеведение», «Фольклор», «Словари». Венчают эту графическую миниатюру слова А.С.Пушкина «Чтение — вот лучшее учение». Книжный знак скрупулезно прорисован, сюжетно и композиционно целен, книжен и логически связан с профессиональной деятельностью и интересами владельца библиотеки.

Очень плодотворно работал в экслибрисе в 1960-е годы Н.Г.Стрижак. Его графические миниатюры украсили  библиотеки многих известных людей в стране. Подарил он экслибрис одному из крупнейших пианистов XX века Святославу Рихтеру, где на клавиатуре фортепьяно, среди нот изображены руки пианиста-виртуоза. Очень лиричен книжный знак для композитора Александры Пахмутовой, на нем изображена женщина с книгой в руках, которая задумчиво смотрит в даль, сидя на берегу спокойной в утренней дымке реки. На графической миниатюре подаренной скульптору Михаилу Аникушину, фрагмент его пушкинского памятника в Ленинграде. Нарисовал Стрижак экслибрисы для библиотеки балерины Ленинградского театра оперы и балета имени Кирова народной артистки СССР Натальи Дудинской и композитора Эдуарда Колмановского. Несколько экслибрисов Стрижак нарисовал для библиотеки врача Бориса Самуся. На одном из них изображён Леонид Утесов со словами его песни «Спасибо сердце, что ты умеешь так любить». Раздел библиотеки Самуся, связанный с военной литературой и мемуарами, украсил экслибрис Стрижака с портретом Михаила Кутузова.

В 1960-е годы начал рисовать книжные знаки Я.Г.Добкин. Слова Александра Грина «Мечта разыскивает путь…» украшают графическую миниатюру Ираиды Зевс, на  ней изображен корабль с алыми парусами и чайка, взлетающая из рук гриновской Асоли.  «Берегите, дети, книжки эти!» начертано на детской книге в экслибрисе для юных читательниц Аллы и Инны Добкиных. Удачно дополняет композицию знака тропический пейзаж и детские игрушки. На экслибрисе для рижского писателя-сатирика И.Меламеда художник нарисовал улыбающегося крокодила с трубкой в зубастой пасти. Чудесный экслибрис для А.Б.Лоева нарисовал известный художник-карикатурист В.А.Гальба (Гальберштадт). На нем он изобразил «Лоев ковчег» с различными зверями на борту. Здесь изображен жираф голова, которого находится в дождевой туче, лев, лежащий  на книжной полке, слон, верблюд и обезьяны, птицы и мышата, а также Лоев в образе Ноя, сидящий под зонтом на слоне и читающий книгу.

1. Провинциальные художники-графики.

 

Искусство книжного знака в 1960-е годы стремительно распространилось по городам и весям Российской федерации. Сложились своеобразные экслибрисные центры, где любители графических миниатюр активно культивировали и пропагандировали этот жанр графики. Такими центрами в России помимо Москвы и Ленинграда стали Вологда, Саратов, Краснодар, Тамбов, Красноярск, Курск, Кемерово, Воронеж, Киров, Свердловск и многие другие города. Там появились новые мастера экслибриса, которые внесли свой заметный вклад в искусство книжного знака. Это художники из Вологды супруги Г.Н. и Н.В.Бурмагины, тамбовчанин А.Ф.Бучнев, график из Череповца А.Т.Наговицын, З.И.Горбовец из подмосковных Мытищ, ульяновский художник Б.Н.Склярук, В.А.Марьин из Томска, краснодарец В.А.Пташинский, Р.В.Копылов из Свердловска, махачкалинский график В.Ф.Логачев, художник из Кирова А.М.Колчанов и др. Провинция в полный голос заявила о себе в экслибрисном искусстве, там появилось такое число художников, что оно во многом перекрыло количественный показатель в «экслибрисных» столицах.

Вологодские художники Г.Н. и Н.В. Бурмагины в 1964 году окончили Ярославское художественное училище. В том же году появился их первый книжный знак. Всего Бурмагины сделали более 60 книжных знаков, их экслибрисы выделялись прекрасным вкусом и декоративной цельностью. Генриетта являлась в семейном тандеме автором рисунков экслибрисов, Николай переводил эскизы в ксилографию. В графических  миниатюрах авторов можно увидеть Леля и Снегурочку в знаке П.А.Колесникова, русалку или кукол в экслибрисах Аннушки Ивенской, старца-волшебника и памятники архитектуры в знаке историка В.Д.Королюка, мотив деревянной резьбы в гравюре Иры Козловой. Одним из ярких представителей вологодского книжного знака является В.С.Иванов. Он летчик-профессионал, но в 20 лет его самолет потерпел аварию и, хотя Владимир чудом остался жив, перелом позвоночника приговорил его  к «пожизненной горизонтали». Став художником, он вновь поднялся на высоту.  Один из своих экслибрисов Иванов подарил Семену Ивенскому, на нем изображена скульптура Микулы из залов Вологодской картинной галереи, директором которой являлся знаковладелец. В гравюрах и экслибрисах В.С.Иванова появляется колокольня Софии, стены и башни Прилук, Кирилова, Ферапонтова, Его гравюры и книжные знаки в вологодском графическом искусстве заняли достойное место, а вологодский экслибрис это искусство высокого полета.

В ряду признанных мастеров книжного знака с полным основанием стоит имя еще одного вологодского художника Л.Н.Щетнева. Большое влияние на творчество художника оказало знакомство Щетнева с признанными мастерами графики супругами Бурмагиными. Многие  экслибрисы Щетнева окрашены мягким светлым юмором. Таковы миниатюры для доктора исторических наук В.Д.Королюка. На одной из них изображены пляшущий старик со старухой, на другой — чаепитие усатого старика, на третьей — рыцарь с дамой сердца. Неповторим Швейк с трубкой и кружкой пива в руках на гравюре красноярского коллекционера Мечислава Трухницкого или Дон Кихот в знаке ленинградского библиофила Якова Добкина. В каждом экслибрисе художника есть законченный художественный образ, он всегда стремится подчеркнуть характер знаковладельца, используя соответствующие мотивы изображения, тщательно подбирая  шрифт знака. Книжностью форм отличаются знаки вологжанина В.У.Едемского. Поражает экслибрис Едемского для московского коллекционера, историка изучающего средние века В.Д.Королюка. На высоком графическом уровне вырезан летописец в келье за работой при горящей свече, на фоне соборов Московского Кремля, все в этой графической миниатюре едино и изображение, и шрифт, и компоновка, и сюжетная канва. Игра черного и белого пятен придает графической миниатюре объемность. Знаки художника, выполненные в гравюре на дереве очень графичны и изящны, их отличает высокое граверное мастерство и тонкое понимание природы книжного знака.

Активно трудилась над книжным знаком А.С.Аверкиева. Многие из своих экслибрисов она посвятила своей любимой теме — пушкинской. Часть знаков экслибрисной пушкинианы она сделала для библиотеки И.А.Куцина. Здесь можно встретить многих героев пушкинских произведений. На одном из знаков изображена Баба Яга и пушкинские стихи:

 

Там ступа с Бабою Ягой

Идет-бредет сама собой.

На другом знаке изображен Кощей, склонившийся над сундуком с золотом, и приведены пушкинские строки:

 

Там царь Кощей

Над златом чахнет

Портрет молодого Пушкина в усадьбе Тригорское, где жили его добрые друзья — семья Осиповых-Вульф — умная радушная хозяйка Прасковья Александровна, ее дочери и сын. Венчают этот знак известные пушкинские строки:

 

И, слава богу, от вельмож

Уехал в тень лесов Тригорских

 

По мотивам поэмы А.С.Пушкина «Руслан и Людмила» художница выполнила экслибрис для Л. Чувашевской, на нем Людмила примеряет шапку Черномора. В рисунке тушью над книжным знаком работал старейший вологодский художник А.К.Ведров. Во многих его экслибрисах превалирует архитектурный пейзаж, так в знаке для Л.С.Богданова изображены Золотые ворота во Владимире, в автоэкслибрисе — Угловая башня Прилуцкого монастыря, а в миниатюре для Б.С.Баниге — вологодская многоярусная деревянная церковь. Несколько книжных знаков нарисовала вологодская художница старшего поколения Н.В.Железняк. На одном из автоэкслибрисов она показала Башню Вологодского Кремля. Заметно поднялся книжный знак в Череповце Вологодской области.

Местный  художник  А.Т.Наговицын пришел в экслибрис уже сложившимся мастером. Большинство наговицынских графических миниатюр выполнены в гравюре на дереве. Интересна его ксилография для писателя лауреата Ленинской и Нобелевской премии Михаила Шолохова. Ее сюжет определило содержание эпопеи «Тихий Дон». С юмором выполнен книжный знак-шарж для липецкого художника по металлу В.Ф.Григорьева — танец улыбающихся трех штихелей на самшитовой доске, экслибрис для собрания книг о жизни птиц Бориса Гогеля, где венценосный журавль внимательно рассматривает орнитологическую книгу на пюпитре, а также знак искусствоведа И.Г.Козловой с дымковской игрушкой «Барыня и баранчик». В 1967 году А.Т.Наговицын выполнил книжный знак для научной библиотеки Одесского университета имени И.И.Мечникова с портретом ученого в научной лаборатории. Интересен наговицынский экслибрис подаренный  народному артисту СССР Л.О.Утесову с портретом пастуха с кнутом — Кости Потехина из кинофильма «Веселые ребята». После полета на «Восходе-2» в марте 1965 года командир корабля Павел Беляев приехал в родные места на Вологодчине. Тогда и встретился с ним Наговицын, а позже выполнил ему в подарок ксилографию для специальной литературы по космосу в домашней библиотеке космонавта. На экслибрисе изображены Икар и ракета, летящая в комическом пространстве вокруг Земли. Также художник выполнил экслибрис и для члена беляевского экипажа летчика-космонавта СССР Алексея Леонова с ракетой, книгами и палитрой с кистями, что напоминало о том, что знаковладелец хороший художник-фантаст. Наговицын, активно работая в книжном знаке, создал около 90 книжных знаков, которые оставили заметный след в искусстве отечественного книжного знака.

Живописец-монументалист и график-станковист В.А.Сергеев увлекся экслибрисом в 1965 году, переехав из богатого традициями древнерусской фрески и иконописи Ярославля, в Череповец. Главная тема экслибрисов Сергеева — образ русского человека на родной земле. Святого старца на фоне деревянных церквей изобразил художник в знаке П.А.Колесникова, голову владельца знака на фоне фресок Кирилло-Белозерского монастыря в экслибрисе В.Д.Королюка. Святой Лука, пишущий образ Богоматери, изображен на ксилографии для книг Карло Чиезы. Всем его книжным знакам присущ особый сергеевский артистизм. Череповецкий художник Ю.П.Минаков стал гравером через экслибрис. Интересна сюжетная тематика минаковских экслибрисов. Здесь и иконографический знак с портретом А.С.Пушкина на фоне Петропавловской крепости для книг домашней библиотеки Б.Г.Никифорова, экслибрис для книжек Антошки Носова с юным книгочеем без штанов увлеченного рыбалкой,  женщиной, играющей на скрипке на книжном  знаке В.А.Цыплаковой, церковными куполами и монашкой, читающей книгу, на графической миниатюре Владимира Королюка. Череповецкий книжный знак являлся составной частью вологодского экслибриса не только по своей географической принадлежности, объединяет их общий источник стиля вологодских гравюр — народное искусство Севера, русское деревянное зодчество, прикладное искусство и иконопись русского Севера.

В вологодской Тотьме экслибрис для Аннушки Ивенской выполнил Е.И.Праведников, а в Великом Устюге, что на реке Сухона на Вологодчине изредка над книжным знаком работал мастер великоустюгской черни по серебру художник А.С.Чернов. Резал он знаки на линолеуме, сюжетно они были связаны с северными мотивами. На экслибрисе для Семена Ивенского художник изобразил Великоустюжский храм, а для Владимира Королюка показал центральный комплекс Троице — Гледенского монастыря в Великом Устюге. В районном центре Вологодчины  Чагоде рисовал книжные знаки Г.И.Попов, на одном из экслибрисов для библиотеки Ивенского он изобразил экслибрисный вихрь над собором. Вологодские художники, пришедшие в искусство книжного знака в 1960-е годы, продолжали традиции своих земляков-предшественников — потрясающего по силе таланта Н.П.Дмитревского и неповторимого певца вологодского зодчества и северной природы Ф.М.Вахрушова.

Экслибрисная волна, поднявшаяся в середине 1950-х годов в Москве и Ленинграде, докатилась и до Сибири. В 1962 году появляются одновременно книжные знаки в двух сибирских городах Красноярске и Кемерово. Первыми начали работу в малой графике красноярский художник Николай Сальников и кемеровчанин Михаил Паньков. В Красноярске над книжным знаком начали работать В.Н.Свалов, С.Ф.Туров, Е.М.Гонтаревский, М.С.Пургина; в Кемерово —  О.А.Пинаева, Г.А.Ефремов, В.А.Зверев, А.С.Гордеев, П.А.Драгунов, В.Ф.Мельников, Ю.А.Бердников; в Ачинске — В.А.Дубинский. Такая активность в пропаганде книжного знака дала быстрые результаты, значительно укрепились позиции экслибриса в Новосибирске, Томске, Иркутске и других больших и малых городах Сибири. В Иркутске над книжным знаком стали работать Н.И.Домашенко, супруги Л.Б. и Г.П.Гимовы, молодой и талантливый А.И.Аносов; в Новосибирске экслибрисом «заболел» Ю.Д.Белавин и Г.М.Абольянин, в Томске увлекся малой графикой В.А.Марьин; в Омске трудился В.В.Желиостов. Эти художники дали толчок в развитии советского экслибриса, расцвет которого наступит в последующие 20 лет. В малую графику придут новые имена, которые наряду с художниками 1960-х годов, поднимут сибирский экслибрис на всесоюзный уровень, а лучшие из лучших художников получат и международное признание.

Красноярец Н.С.Сальников подарил экслибрис  журналисту Константину Богдановичу, на нём изображен северный пейзаж, звездное небо и небольшая церковь, освещенная лунным светом. В Красноярске активно работал над экслибрисом один из лучших сибирских графиков В.Н.Свалов он подарил знак, рязанскому библиофилу, инженеру Юрию Вобликову, на нем изображена обнаженная женщина, которая держит чашу с зажженным огнем на фоне портрета Есенина, книги, лира и березовая ветвь дополняют композицию знака. Юмором наполнена  сваловская линогравюра для инженера В.Д.Виноградова, на ней изображена царь — пушка с огромными ядрами, которую внимательно рассматривает туземец, вооруженный луком. В Красноярске  в малой графике работала старейшая художница-любительница Т.А.Волонцевич. В 1968 году она выполнила есенинский книжный знак для Марии Тихомировой, на нем показана обнаженная женская фигура на фоне ленинградского архитектурного пейзажа с указанием на карте места расположения гостиницы «Англетер», а также разбитое тростью зеркало и есенинские строки:

 

До свиданья, друг мой, до свиданья,

Милый мой, ты у меня в груди…

На экслибрисе для З.Сеньковой самодеятельная художница нарисовала портрет Петра Чайковского на фоне нотной партитуры и книг Теодора Драйзера, Александра Пушкина, Антона Чехова, Ивана Тургенева, Иоганна Вольфганга Гете. Роденовский мыслитель приведен в сюжете знака для коллекционера книжных знаков Стефана Романенко, который сопровождает гамлетовский вопрос «To be or not to be». Портретный книжный знак Волонцевич выполнила на свое имя. На нем кроме портрета художницы на фоне книг Жорж Санд, О. Бальзака, А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Андре Моруа и М Горького приведены ленинские слова «Искусство принадлежит народу» и дан его портрет.

Красноярский художник Е.М.Гонтаревский выполнил экслибрис для рязанского инженера — химика Юрия Вобликова, на котором под букетом черемухи изображена раскрытая книга с портретом Сергея Есенина. В Ачинске, что на реке Чулым в Красноярском крае книжным знаком увлекся главный художник местного драмтеатра В.А.Дубинский. Один из первых его экслибрисов был знак для Н.Ф.Клименко с портретом А.С.Пушкина и видом Санкт-Петербурга. В Шушенском работал над экслибрисом местный художник В.Н.Михайлов, известен его ленинский книжный знак для В.Т.Лугового. В Кемерово первый свой книжный знак М.А.Паньков выполнил в 1961 году. Для космонавта Бориса Волынова, слетавшего в космос на «Союзе-5» в январе 1969 года, Паньков выполнил книжный знак, в котором отобразил эпизод, когда в космосе состыковались два корабля «Союз-4», пилотируемый Владимиром Шаталовым, и «Союз-5», с командиром корабля Борисом Волыновым, при котором члены экипажа его корабля Алексей Елисеев и Евгений Хрунов  совершили переход через открытый космос в «Союз-4». Неплохой портретист Паньков часто использовал в своих графических миниатюрах портреты писателей. Так в автоэкслибрисе он нарисовал портрет М.Ю.Лермонтова, в графической миниатюре для химика Е.Тимошенко портрет М. Горького, в знаке для журналиста В.Осокина портрет А. Фета, в миниатюре для строителя В.Пешкова портрет И.С.Тургенева, а  портрет И.Н.Крылова в окружении героев его басен украсил  экслибрис строителя Б.Труфакина. Портрет А.С.Пушкина на черном фоне нарисовал художник на книжном знаке для домашней библиотеки металлурга из Коммунарска Ворошиловградской области Стефана Романенко.

Кемеровчанин В.А.Зверев, рисовал экслибрисы много и охотно. Среди его работ можно отметить экслибрис для книг по Индии красноярского инженера-строителя и библиофила Мечислава Трухницкого, с изображением верховного бога Шивы в священной пляске. Вызывает улыбку книжный знак Зверева для доктора Гольдфельда с мышатами, которые дарят книги своему другу мышонку на день рождения, на одной из книг медицинская эмблема-чаша со змеей и доброе пожелание имениннику не болеть. Симпатичные детские графические миниатюры подарил автор юным книгочеям, так на знаке для Аленки Юшкиной он нарисовал летящую на ласточке девочку, в экслибрисе для Лены Зверевой показал девочку, которая вместе с маленькой собачкой внимательно рассматривает книгу с картинками, в графической миниатюре для Гали Зверевой изображена девочка, которая вместе с кошкой читает книгу.

В Кемерово работал в технике линогравюры В.Ф.Мельников. Интересен его книжный знак для могилевского коллекционера Николая Великанова, где на фоне книг и лавровой ветви нарисованы портреты пяти казненных декабристов П.И.Пестеля, С.И.Муравьева-Апостола, К.Ф.Рылеева, М.П.Бестужева-Рюмина и П.Т.Каховского. В графической миниатюре для Олега Синюгина художник выгравировал голову микельанджеловского Давида. Активно рисовал книжные знаки кемеровчанин Г.А.Ефремов. Среди них графическая миниатюра для Игоря Киселева с пегасом в центре композиции, обнаженная натура в автоэкслибрисе, портрет Тараса Шевченко на знаке В.Витрука. Другой кемеровский художник Ю.Г.Бердников является автором ряда рисованных книжных знаков, в том числе для доктора медицинских наук, профессора А.А.Отелина, где дал силуэтный портрет ученого в окружении книг и микроскопа на рабочем столе. Остроумен  экслибрис для П.А.Плотникова, где из книги по травматологии растет кривое дерево, ствол которого веревками привязан к скальпелю. Отдельные книжные знаки гравировал на линолеуме П.А.Драгунов. На одном из его экслибрисов для Шматова изображен парусник и бородатый морской «волк» с трубкой в зубах за штурвалом в окружении книг, шпаги, сабли и морских канатов.

Первые шаги в Омске книжный знак делал трудами омского художника И.И.Желиостова, который работал в линогравюре. Для омского художника Смирнова Е.Н.Желиостов сделал двухцветную линогравюру, на которой изобразил цветок будяка и пчелу с крыльями из кисточек. В Новосибирске экслибрис получил свое развитие в работах художника Ю.Д.Белавина. В технике линогравюры он сделал несколько экслибрисов для С.Л.Деева, один из них с изображением космического корабля на орбите Земли, другой с обнаженной натурой на фоне космических аппаратов на поверхности Луны и летящей в космосе орбитальной космической станции. Редкие книжные знаки можно встретить в творчестве другого новосибирского художника Г.М.Абольянина. Интересен его экслибрис, выполненный в рисунке тушью, для О.Бизонта с портретом Бориса Пастернака на фоне книг. В Иркутске над книжным знаком работал Л.Б.Гимов. Выполнил художник графическую миниатюру для искусствоведа Семена Ивенского, где изобразил столь любимый знаковладельцем сюжет со столпником на капители, книгой и голубями. Иркутский художник Н.И.Домашенко был преподавателем Иркутского училища искусств, позже переехал в Ленинград. Его экслибрисы это в основном офорты, выполненные на высоком графическом уровне. Так в знаке для Г.В.Анциферова изображен разухабистый деревенский мужик, играющий на балалайке, а в экслибрисе для Льва Гимова показан клоун, который едет на цирковом велосипеде по шару, в одном из своих автоэкслибрисов  художник изобразил восточного мудреца за чтением древнего фолианта. В старейшем центре культурной и общественной жизни Сибири Томске над книжным знаком начал работать  В.А.Марьин. На одном из своих автоэкслибрисов он изобразил силуэт голубя и привел слова Ромена Роллана «Творить — значит убивать смерть.

Саратовский экслибрис ведет свое начало от работ А.В.Скворцова и Б.А.Протоклитова, которые начинали в 1920-е годы. Патриарх саратовского экслибриса А.В.Скворцов выполнил ряд ксилографий, линогравюр, офортов и знаков в технике сухой иглы. Интересен его автоэкслибрис с сидящим на полу мужчиной в сюртуке и цилиндре, который увлеченно читает книгу. Книжные знаки Скворцова, как и в прежние годы, отличались понятным графическим почерком и книжностью. Активно в 1960-е годы работал старейший саратовский художник Б.А.Протоклитов, вернувшийся в книжный знак после почти 40-летнего перерыва. Интересны иконографические книжные знаки художника для Т.Кузнецовой и Риммы Мирзоевой с портретом А.С.Пушкина, М.Ф.Сидоренко и Т.Бесединой с портретом Н.А.Некрасова, А.Мякина с образом Э.Хемингуэя и др. Художник подарил графическую миниатюру своему земляку автору трилогии «Первые радости», «Необыкновенное лето», и «Костер» Константину Федину. Эти произведения, ставшие крупнейшим явлением советской литературы, и включены художником в композицию знака. Прекрасно нарисован книжный знак для библиотеки автора «Мойдодыра» и «Айболита» Корнея Чуковского.

Первые свои шаги в книжном знаке делал саратовский художник В.Ф.Мощенко. Ряд его экслибрисов выполнены в технике рисунка тушью. Они аккуратно в деталях прорисованы и предельно насыщены сюжетными элементами. Для внучки революционного демократа Н.Г.Чернышевского — Н.М.Чернышевской, художник сделал экслибрис, на котором тщательно с мельчайшими подробностями нарисовал дом, в котором жил ее знаменитый дедушка. На переднем плане автор показал стопки книг, чернильницу с гусиным пером и лист рукописи, напоминая о том, что Николай Гаврилович Чернышевский был одним из руководителей журнала «Современник» и автором романов «Что делать» и «Пролог». В 1968 году художник выполнил офортный книжный знак для трижды героя Советского Союза, Маршала Советского Союза Семена Михайловича Буденного, на нем дан превосходный портрет прославленного полководца и эпизод сражения конников Первой конной армии с белогвардейцами. В Саратове рисовал и резал в материале экслибрисы  В.Г.Евграфов, так в экслибрисе для Бабанцева художник изобразил соты и пчелу, которая пытается что-то писать авторучкой в раскрытой тетради, текст на знаке гласит «…утешаюсь тем, на наши смотря соты, что в них и моего хоть капля меда есть!».

Тамбовский экслибрис достойно представлял А.Ф.Бучнев. Его экслибрисные опусы отличаются простой символикой и чисто орнаментальным использованием шрифта. Во многих книжных знаках Бучнев использует обнаженную натуру, как в экслибрисе для Е.И.Чарноцкого, где мужчина читает книгу, или в знаке для Татьяны Вельцен, где женщина играет на скрипке.  Мужчина и женщина, как источник новой жизни  основная мысль в ксилографии для Джианни Мантеро,  обнаженный атлет изображен в графической миниатюре для А.В.Рысакова. Активно работал в Тамбове журналист и коллекционер Н.А.Никифоров. Свои рисованные миниатюры он подарил космонавтам Юрию Гагарину, Владимиру Шаталову и Борису Волынову, цирковым артистам Олегу Попову и Юрию Никулину, поэту и художнику Давиду Бурлюку, народному артисту СССР, художественному руководителю и главному дирижеру эстрадно-симфонического оркестра Всесоюзного радио и телевидения Юрию Силантьеву, президенту Финляндии Урхо Калева Кекконену, народным артистам СССР Аркадию Райкину и Леониду Утесову. Тамбовский график А.С.Чернов  свой первый экслибрис нарезал в 1963 году. К числу наиболее удачных знаков художника можно отнести его работу для американского художника и писателя Рокуэлла Кента. Черновские экслибрисы украсили книги библиотек Юрия Гагарина, Германа Титова, Андрияна Николаева, Владимира Комарова, Алексея Леонова, Валерия Быковского, Павла Беляева, Бориса Егорова, Константина Феоктистова, Павла Поповича, также народных артистов СССР Игоря Ильинского и Бориса Тенина, художника Давида Бурлюка.Чернов выполнил, судя по всему, самый маленький экслибрис в мире, предназначался он для книги, выпущенной во Франции в честь зимней Олимпиады в Гренобле. В ней был напечатан текст  олимпийской клятвы на семи языках, в том числе и на русском. Размер книги-малютки 5х5 мм. И прочитать ее можно только с помощью сильной лупы, вделанной в футляр книги

Не оставлял экслибрис старейший курский художник В.Г.Шуклин. Он нарисовал книжный знак для воронежского литературоведа Олега Ласунского с пушкинским автопортретом в центре композиции, текстом «Цветок, засохший, безуханный, забытый в книге вижу я…» и факсимиле знаковладельца.  В Курске в 1960-х годах продолжал работать над книжным знаком архитектор Л.А.Литошенко. Им выполнен книжный знак для московского инженера-энергетика П.М.Матко, собравшего лучшую в мире коллекцию материалов о Ярославе Гашеке и Швейке. Графическая миниатюра выполнена в технике линогравюры и предназначена для раздела его библиотеки о Гашеке и Швейке. Литературный персонаж показан выходящим из книги, приветствуя зрителя характерным жестом левой руки. Для писателя Константина Федина художник нарисовал строгий и лаконичный шрифтовой экслибрис, где удачно найденный шрифт логично вписался в композиционную канву знака, не нарушая его целостности и гармонии. В Пскове над книжным знаком начал работать в гравюре на линолеуме и пластике В.М.Васильев. Прекрасный гравер он создал превосходные графические миниатюры. На многих экслибрисах Васильева можно увидеть уникальные памятники древнего Пскова — церковь Василия на горке, церковь Климента, Троицкий собор. Одну из главных ролей в книжных знаках художника играет природа.

Искусство книжного знака на Урале получило свое развитие в работах, как профессиональных художников, так и художников-любителей. В 1960-е годы в уральском регионе в экслибрисе работали нижнетагильский художник Р.В.Копылов, свердловский график Г.С.Метелев, челябинец В.С.Городилов, П.Е.Осинцев из Чебаркуля и пермские художники А.П.Зырянов, А.Г.Мотовилов. в искусство книжного знака в последующие годы.   Лучшим уральским художником из тех, кто в 1960-е годы работал в малой графике, был Р.В.Копылов. Один из первых рисованных копыловских экслибрисов был выполнен для крупного собирателя материалов о А.С.Грибоедове библиофила П.С.Краснова, на нем дан портрет писателя и книга «Горе от ума» с панорамой Московского Кремля. Для своей библиотеки Копылов создал целую серию знаков, где воспроизвел исторические памятники Нижнего Тагила. На них он изобразил дом, в котором была найдена в 1920 году «Мадонна» Рафаэля, памятник Ефиму и Мирону Черепановым — русским изобретателям, крепостным заводчиков Демидовых, построивших первый в России паровоз и железную дорогу длиной 3,5 км., Входо-Иерусалимский собор, Сторожевую башню XVIII века, Горное управлении, построенное в 1720 году, дом, в котором в 1940 годах были найдены письма Карамзиных о Пушкине. Также в этой серии автоэкслибрисов, художник изобразил памятник А.Н.Карамзину, установленный в 1850 году, памятник Н.Н.Демидову, сооруженный в городе в 1840 году, памятник писателю Алексею Петровичу Бондину, поставленный земляками в 1947 году и памятник В.И.Ленину, установленный в 1925 году. Скорбная фигура матери, склоненная над погибшим в бою сыном, изображена на книжном знаке для домашней библиотеки Сергея Смирнова, автора документальных произведений о неизвестных героях Великой Отечественной войны, в том числе и повести «Брестская крепость».

В Свердловске активно над книжным знаком работал Г.С.Метелев. Многие из своих работ он подарил деятелям культуры, в том числе для солистов балета Свердловского театра оперы и балета Елены Степаненко и Анатолия Григорьева, режиссера Свердловского, а затем Архангельского драматического театров Эдуарда Симоняна, режиссера Томского драматического театра Николая Емельянова, эти работы выполнены в гравюре на меди. Челябинский художник В.С.Городилов резал экслибрисы на линолеуме. В 1963 году художник подарил экслибрис лидеру кубинской революции Фиделю Кастро, на нем  изображена девушка с автоматом в руках, которая читает книгу на фоне флага и карты острова Куба. Обязательным атрибутом всех городиловских экслибрисов является книга. В городе Чебаркуле Челябинской области над ленинской темой в книжном знаке работал П.Е.Осинцев. Его экслибрисы ленинианы в основном портретные  и были выполнены для книжных собраний В.Н.Ледванского, М.Е.Колесникова, П.Е.Корнилова, Н.Г.Иванова и др.

Одним из первых в Перми зачинателей книжного знака был А.П.Зырянов. Он выполнил книжные знаки для С.Г.Ивенского с архангелом пермской резьбы и полетом на коне-братине. Рисовал книжные знаки и пермяк А.Г.Мотовилов, известна его работа для Д.Е.Харитонова с головой Будды. В Калинине книжным знаком всерьез и надолго увлекся художник В.М.Варламов, свои графические миниатюры художник выполнял в технике линогравюры.  Композиция знаков художника  предельно проста, лаконична, не перегружена деталями, автор  точно отражает специальность и интересы знаковладельца, так на экслибрисе музыканта Ваграма Паповяна изображен пюпитр с нотами, а на графической миниатюре зубного врача Юрия Запольного изображено перекошенное от зубной боли лицо. Первые шаги в экслибрисе делал ульяновский художник Б.Н.Склярук, сюжеты его первых экслибрисов были предельно просты, это пегас в знаке для А.М.Баренбойм, жар-птица на миниатюре Г.М.Савиновой, горящая свеча в экслибрисе Р.Айрапетяна или черт в знаке Ю.Д.Лобкова. Склярук был первопроходцем в искусстве книжного знака в Ульяновске, со временем его экслибрисные опусы завоюют сердца библиофилов и коллекционеров, получат высокую оценку искусствоведов, будут экспонироваться на всесоюзных и международных выставках книжного знака. Один из первых своих экслибрисов воронежский график Е.Н.Рубцов подарил другу Юрию Казинеру, на этой линогравюре изображена лихая конница в атаке с красным знаменем впереди, текст знака гласит, что этот знак предназначался для «книг о былом». На эту же тему исполнен книжный знак для Л.Рубцова, на нем изображен солдат революции с красной лентой на папахе и винтовкой наперевес, разлетевшийся на куски двуглавый царский орел и море знамен с лозунгом «Вся власть Советам!».

В Горьком в малой графике работали В.В.Дудик и М.П.Званцев. Дудик в 1969 году выполнил в гравюре на линолеуме портретный есенинский экслибрис для горьковского военнослужащего Ивана Цыганова. Среди линогравюр Званцева интересен его экслибрис для музыковеда и оперного режиссера Марка Валентинова. Экслибрис в Горьком не получил широкого распространения, несмотря на то, что в местном издательстве работали художники-графики над оформлением книг и в городе готовились кадры художников. В Кирове в 1964 году увлекся экслибрисом гравер А.М.Колчанов. Интересен его книжный знак для Семена Ивенского, с детскими руками, листающими книжку, графическая миниатюра, выполненная для Кировской библиотеки имени А.И.Герцена, а также  гравюра на дереве для В.А.Метелкина, где художник изобразил Надвратную церковь. В древнем русском городе Каргополе экслибрисом занялся самобытный художник Г.А.Кулишов. Линогравюрой Кулишов увлекся в 1966 году, а свой первый знак сделал в 1969 году для архангельского инженера  и коллекционера экслибрисов И.Стрежнева. Художник страстно любит свой край, многие его экслибрисы воспевают величие и красоту памятников деревянного и каменного зодчества древнего Каргополя, отражают историю и культуру родного Севера.

В Ростове-на-Дону гравировал экслибрисы Н.Д.Сапач. Он подарил книжный знак народному артисту СССР Борису Тенину. Продолжал работу над экслибрисом ростовчанин П.Б.Горцев. Он нарисовал книжный знак для И.В.Вилькэн с раскрытой книгой и множеством почтовых конвертов и автоэкслибрис, где изобразил две обнаженные натуры — мужчину и женщину, читающих книгу на спине мамонта. Рязанский экслибрис делал в 1960-е годы первые шаги. Там над книжным знаком работал В.П.Спиридонов. Юмором наполнен и другой книжный знак для ребенка, на экслибрисе Андрюши Селиванова показан владелец знака, старательно музицирующий на скрипке, в то время как кот ворует из аквариума рыбок.. В последующие годы, особенно Спиридонов,  заметно повысит свой профессиональный уровень и создаст интересные в художественном отношений экслибрисы, которые выделят рязанский книжный знак среди других направлений провинциального российского экслибриса. В Касимове Рязанской области делал книжные знаки в технике линогравюры В.А.Скорняков. Особенно его увлекала есенинская тема, для себя и директора Касимовского краеведческого музея Юрия Предеина он сделал пять портретных есенинских знака. Камышинский художник Е.Г.Синилов оформил в Нижневолжском издательстве большое число книг, преподавал в камышинской детской художественной школе. Первый свой книжный знак Синилов выполнил в 1967 году на свое имя. Из провинциального художника со временем, очень скоро вырастит большой и серьезный мастер, великолепный график во многом похожий по графическому языку на лучшего советского графика Евгения Голяховского.

В столице Дагестана Махачкале серьезно книжным знаком занялся художник В.Ф.Логачев. Первые книжные знаки художника были посвящены памяти аварского поэта, народного поэта Дагестана Гамзата Цадасы, а также для его сына известного поэта Расула Гамзатова, где художник использовал мотивы стихотворения «Журавли», ставшего популярной песней и лирической повести «Мой Дагестан». Логачев выполнил книжный знак для домашней библиотеки аварской писательницы, народной поэтессы Фазу Алиевой и многих других, известных в республике людей.  В столице Кабардино-Балкарской АССР Нальчике впервые занялся книжным знаком художник-график Г.С.Паштов. Делал он знаки исключительно  в гравюре на дереве. Оригинальны два паштовских знака, один был выполнен для библиотеки народного артиста СССР исполнителя танцев народов мира Махмуда Эсамбаева, а второй для народного поэта Кабардино-Балкарской АССР Кайсына Кулиева. В этом книжном знаке точно и трогательно передан образ родной земли.

В Краснодаре активно в книжном знаке работал директор Краснодарской художественной школы В.А.Пташинский. Тематика его знаков весьма разнообразна, это штихель с короной на ручке в знаке для московского художника Евгения Голяховского, или книжные полки с графическими листами для искусствоведа М.Панова, портрет египетской царицы Нефертити супруги Аменхотепа IV работы скульптора Тутмеса на книжном знаке для Ю.Л.Аврус или русский воин, сидящий на вышке в дозоре в графической миниатюре для московского историка В.Д.Королюка. Экслибрисы Пташинского контрастны, хорошо скомпонованы и книжны. Серьезно работал в Краснодаре над экслибрисом И.Ф.Вайкин. Он подарил несколько книжных знаков писателю Василию Пескову известному своими выступлениями в прессе, посвященными охране и защите природы. Эти графические миниатюры выполнены на анималистическую тему. Любовью и добротой проникнуты работы художника для книг юных книголюбов, так в экслибрисе для Клавдии Шаровой художник изобразил симпатичного мишку среди лесных ягод, которые он уплетает за обе щеки, воробей и палитра с кистью даны на знаке Наташи, а морской конек украшает гравюру Пети Конькова. Для книжек Миши художник нарисовал экслибрис с портретом маленького Володи Ульянова.

В городе Новороссийске активно работал в малой графике ксилограф Ф.Д.Молибоженко. Интересен его книжный знак для композитора Александры Пахмутовой, где на фоне скрипичного ключа показаны в русской пляске две девушки. В экслибрисе для Тамары Михайловой художник изобразил памятник первопечатнику Ивану Федорову работы скульптора Сергея Волнухина. В Палехе Ивановской области, славным своими росписями лаковых изделий, работал над книжным знаком местный художник И.Г.Щукин. Известны его рисованные тушью знаки с последующим клишированием, в том числе для журналиста и театрального критика Льва Лившица.  В Ярославле первые шаги в малой графике делал Н.П.Флоринский, из его ранних экслибрисов известен знак-шарж с образом лектора для вологодского искусствоведа Семена Ивенского. В Апатитах Мурманской области над экслибрисом работал В.В.Волков, в Пензе А.А.Оя, в столице Карелии Петрозаводске экслибрисом заинтересовалась Т.Г.Юфа. Ею созданы иллюстрации ко многим изданиям «Калевалы», живописные работы на тему карело-финского эпоса, она автор театральных декорации и костюмов, а также народных костюмов для самодеятельных коллективов. Большинство своих экслибрисов она выполнила для московского историка Владимира Королюка.

Пятигорская художница Е.И.Кузнецова в основном занималась станковой графикой и акварелью. 1967 год открыл новую страницу в творчестве художницы — экслибрис. Профессию знаковладельцев, круг их интересов художница выражает с помощью символов. Так на экслибрисе народного  артиста СССР, руководителя Центрального театра кукол Сергея Образцова художница изобразила пляшущих деревянных актеров-кукол, джигит в танце нарисован на знаке народного артиста СССР Махмуда Эсамбаева, знаменитого исполнителя танцев народов мира. Сюжет из шекспировского «Гамлета» лег в основу композиции знака блестящего исполнителя этой роли в одноименном кинофильме народного артиста СССР Иннокентия Смоктуновского, руки дирижера с дирижерской палочкой на фоне земного шара изобразила художница  в знаке для главного дирижера Большого театра СССР Юрия Симонова. Художница выполнила книжные знаки для артиста цирка Олега Попова, космонавтов Германа Титова и Валентины Терешковой, польского писателя, автора романа «Солярис» Станислава Лема, скульпторов Владимира Цигаля и Евгения Вучетича, а также мемориальный экслибрис памяти Константина Паустовского. Продолжил работу над книжным  знаком  художник из подмосковного Калининграда В.М.Богданов. В 1964 году художник выполнил книжный знак на охотничью тему для первого секретаря ЦК КПСС  Леонида Брежнева, а так же знак для Государственной библиотеки СССР имени В.И.Ленина.  После 40-летнего перерыва вернулся в книжный знак подмосковный ксилограф из Мытищ З.И.Горбовец. Изящен книжный знак А.А.Чернявского, на нем в центре композиции памятник Карлу Марксу в Москве скульптора Л.Е.Кербеля, книжные полки с бюстами и Шуховская башня в столице. Красив и тонок знак для И.Л.Лившица, где на рабочем столе показаны раскрытая книга и лупа коллекционера на фоне книжных полок и картины со скаковой лошадью в центре композиции. Прост по композиции экслибрис для Г.О.Шенфельда, на нем виден глобус, стоящий на стопке книг, вдали виден скалистый утес с одиноким деревом, озаряемый солнечными лучами, спокойную композицию гравюры дополняет легкая рябь морской воды. Экслибрисы Горбовца настолько книжны, что их трудно представить вне книги.

В конце 1960-х годов начинал работу над книжным знаком серпуховчанин А.И.Ванеев. Для учителя из Саранска Сергея Котлова он нарисовал есенинский экслибрис, где дал портрет Есенина, Дом-музей поэта в селе Константиново и Казанскую церковь. Основное направление домашней библиотеки В.С.Матвеева книги по медицине, поэтому  художник на  его знаке изобразил книгу с медицинской эмблемой —  чашей со змеей, череп и дал текст «Медицина, поистине, есть самое благородное из искусств» В Выборге Ленинградской области книжным знаком увлекся художник В.М.Шпигов. Ирине Житомирской художник подарил экслибрис на цирковую тему с выступающим на проволоке клоуном. Писец за работой изображен на знаке Алексея Зуева, а русский витязь на распутье в графической миниатюре для книг библиотеки В.М.Минкова.

Эдуард Гетманский